Пентакль. Пять повестей - стр. 3
Кожа левого бедра раздвигается, и я извлекаю из плоти Симмер – полупрозрачный меч, легкий, как облако, созданный мной когда-то из лунного света и собственной ярости. Оружие кажется хрупким, ненадежным, но это обманчивое впечатление. В Кнолосе не найдется преграды, способной выстоять перед этим несокрушимым клинком.
Звучит гонг. Бой начался.
Отключаю разум, понимая, что рефлексы быстрее мысли.
Претендент делает шаг вперед и утробно выдохнув, обрушивает на меня свою шипастую дубину. Ловко уклоняюсь, скользнув вбок. Еще наскок, еще… все тщетно. Наши движения похожи на танец, подчиняющийся ритму сражения. Выжидаю, еще не нанес ни одного удара. Пока не время, народ имеет право сполна насладиться поединком.
Понимая, что бой должен казаться равным, сознательно подставляюсь под очередной выпад. Моргенштерн неприятеля бьет меня по плечу и тут же отскакивает, не причинив ни малейшего вреда. Скрывая свою неуязвимость, тут же превращаю место удара в месиво, кровоточащую рану. Левая рука повисает, как плеть. Красная густая жидкость стекает по предплечью, капает с пальцев на деревянный помост ристалища. Толпа взрывается в едином ликующем порыве. Ободренный успехом конкурент рвется в очередную атаку. Его ярко-голубые глаза горят жаждой победы, рубака уже видит себя на золотом троне правителя. Ловко ухожу от удара. Танец боя продолжается.
Время идет, но недруг не проявляет ни малейших признаков усталости. Достойный боец.
Шоу затянулось. Пора кончать.
Я вынужден действовать только правой рукой, но этого достаточно.
Очередной финт оппонента, ухожу в сторону, тут же ныряю под летящую булаву, сокращая дистанцию, и наношу рубящий удар по бронированному бедру здоровяка. Симмер звенит в руке, предчувствуя убийство, и рассекает стальные латы, словно нож масло.
Крик боли, и вот уже противник стоит на одном колене, опираясь рукой о помост. Рядом лежит его конечность, отсеченная по самый пах. Из чудовищной раны в теле хлещет мощная пульсирующая струя алой крови, заливая все вокруг.
Ступаю вперед, поднося меч к горлу поверженного, но тут же опускаю оружие, глядя в пустеющие глаза несчастного, понимая, что душа уже покидает того вместе с соком жизни.
Людское море вновь заходится криками восторга от благородного поступка их короля.
Еще несколько мгновений, и безжизненное тело побежденного рушится на помост, глухо гремя латами.
Очередная смерть великолепного бойца – вот плата за непомерные амбиции этих буйных племен. Конечно, я в секунду мог бы воскресить его, вернуть к жизни, но не стану делать этого. Мягкотелость недопустима в подобных ситуациях. Эти переполненные жаждой славы гордецы не поймут такого, примут милосердие за слабость. Нет, они должны видеть, чем рискуют, посягая на власть повелителя мира.
Бой окончен.
Возбужденный народ неспешно расходится, с неохотой возвращаясь к своим обыденным мирским заботам, в ожидании очередного Часа Славы.
Легко зарастив ложную рану, иду в тронный зал. Что это? У входа целая толпа придворной челяди. Слишком много, неспроста. Их лица растеряны. При моем приближении все склоняются, пряча глаза, в которых испуг и смятение.
В груди шевелится холодный червяк дурного предчувствия:
– Что случилось?
Верный Чола делает шаг вперед. На лице смертельная бледность, голос сипит: