Пентакль. Пять повестей - стр. 13

Вздыхаю от досады. Неужели он всерьез рассчитывал остановить меня этим? Яростный Симмер нетерпеливо вибрирует внутри бедра, предвкушая добрую сечу.

Нет! Я спешу и не намерен упражняться в фехтовании с этими квазиживыми созданиями. У Творца есть методы попроще. Одно движение бровью, и казавшиеся несокрушимыми тела монстров осыпаются легким блеклым пеплом. Бой закончился, не начавшись.

Путь свободен.

Прохожу сквозь сухой тлен, пересекая залу, и упираюсь в единственную дверь. Хлипкая голубая створка не заперта. Толкаю ее, вхожу внутрь и словно попадаю к себе домой. Комната – копия нашей спальни в королевской башне, только без окон, разумеется.

Делаю шаг вперед и задыхаюсь от восторга, смешанного с облегчением. В дальнем углу, вцепившись руками в спинку кресла, стоит Она. Единственная моя любовь, чудо этого мира, его душа. Перламутрово-серебристые пряди волос струятся по плечам, как тяжелый атлас, грудь часто вздымается в прерывистом дыхании, огромные янтарные глаза смотрят с тревогой и вызовом.

Нашел!

Ослепленный бурей взыгравшихся чувств, я порывисто подаюсь к ней, выдыхая:

– Энесси!

Девушка в ужасе отшатывается, вжимаясь в стену, хрупкие плечи дрожат, голос срывается:

– Не подходи!

Не ожидая такой реакции, цепенею в шоке:

– Что с тобой, милая? Ты не узнаешь меня? Очнись, посмотри. Это же я, твой Рон.

– Нет. Ты не проведешь меня.

Я в полном недоумении. Очевидно, девушка принимает меня за него. Что случилось? Неужели Темный настолько одурманил ее сознание, что бедняга не узнает меня? Взываю в отчаянии:

– Солнце мое, стряхни наваждение, открой чувства. Перед тобой твой нареченный. Клянусь вселенной!

– Здесь все обманчиво, – в ее хрустальном голосе нотки сомнения (это уже хорошо), – он и ты… вы оба…

– В бездну его! Здесь только я. Пришел за своей единственной. Тебе нечего больше страшиться, поверь.

Супруга надрывно вздыхает:

– Ты? Я хочу верить, но боюсь.

– Сомневаешься в том, что перед тобой именно я? Правду легко доказать. Проверь меня.

Молодая женщина поднимает глаза и впервые смотрит в упор, без испуга:

– Напомни, что ты произнес в тот миг, когда создал меня?

– Помню, словно это было вчера. Я сказал тогда: «Ты – лучшее мое творение».

Пауза.

Она часто-часто моргает, пытаясь бороться с хлынувшими вдруг слезами, и бросается ко мне:

– Рони, любимый!

Ее тонкое хрупкое тело дрожит в моих объятьях, и в этот миг я вдруг понимаю, до какой степени ненавижу неведомого недруга.

Мы садимся на край ложа. Ласки, поцелуи, шепот успокоения.

Через пару минут она окончательно приходит в себя.

Меня мучают вопросы:

– Он обижал тебя?

– Нет. Ни физически, ни морально. Удивительно, но это существо обходилось со мной с должным почтением, более того, называло королевой мира.

– Вот как?

– Да. Но, тем не менее, я боялась его. Как только он входил, цепенела от ужаса. Есть в нем нечто противоестественное, кошмарное, инфернальное, вызывающее паралич сознания.

– Несчастная. Сколько тебе пришлось пережить. Но теперь все позади. Моей жене не придется больше страдать. Одного не понимаю, как ты могла перепутать меня с этим исчадием?

– Ты…

В это мгновение я услышал за спиной тихий смех и удивительно знакомый голос:

– Это легко объяснимо, дружище. Оглянись, и все поймешь сам.

Энесси смертельно побледнела. Я резко повернулся в направлении ее взгляда и опешил. В пяти шагах от нас стоял… кто-то, являющийся моей совершенной копией: фигура, лицо, движения (и голос, теперь я это понял).