Печать секретности - стр. 22
– А инициативу хоть какую-нибудь проявить можно? – спросил Василий. Настрой его становился все более мрачным и усугублялся прямо пропорционально доводам разума. В данном случае в качестве Разума выступал Ермилов, нудный, слишком здравый, убивающий своей логикой любую живую инициативу, загорающуюся в глазах Егорова.
– Прояви, – разрешил Ермилов, – только побыстрее, сейчас ко мне люди придут.
– И все-таки… Мне не дает покоя мысль, заложенная в этом обрубке шифровки, который нам удалось получить. И мысль эта для меня очевидна, – Егоров наткнулся на заинтересованно-ироничный взгляд Ермилова, но не стушевался. – Это ваша прерогатива гадать на кофейной гуще, нам в контору должны увеличить поставки кофе для этих утилитарных нужд… Я не теоретик, а практик.
– Хамишь? – нисколько не рассердился Ермилов, вспоминая себя в возрасте Егорова и сочувствуя его все еще пламенным порывам. – Излагай, что там у тебя накипело, стратег ты наш. Но не забывай про регламент.
– Я работал на «земле», как вы помните. У меня осталось много друзей и знакомых в этой сфере. Вика, моя жена, и сейчас работает в одном из закрытых оборонных предприятий.
– Ты планируешь задействовать Викторию в наших разработках? – улыбнулся Ермилов. – Ну-ну. А не проще ли подключить тех, кто курирует это направление?
– И этих тоже! – отмахнулся Вася. – Но простые инженеры порой могут подсветить ситуацию гораздо лучше спецов. У тех глаз замыливается. Текст шифровки ведь явно указывает на оборонный профиль. КРУС и «военный» журналист. Так?
– О разработках, приборах может знать и обычный журналист, не связанный с минобороновской прессой. Но я понимаю, к чему ты снова клонишь. Сузить круг тех, кто занимался разработками КРУС, и пошуровать в этом направлении. Ты как стрелок рассчитываешь сразу попасть в яблочко. Но у нас мишень скрыта в тумане и находится на расстоянии, скажем, две тысячи метров. Попасть в нее вполне реально, но сложно. Проблема в том, что мы ее пока отчетливо не видим. Я даже опасаюсь, что все наши изыскания зарубят на корню как неперспективные, отложат на потом, до лучших времен, когда появится хоть какая-то дополнительная информация. Боюсь, что мы от оперативного розыска так и не перейдем к оперативной разработке. Фигуранта по делу нет, а значит, и дела нет. А ты предлагаешь стрелять в туман. А что если за туманом и вовсе нет никакой мишени? Не удивлюсь, если эта картонка – фальшивка, дезинформация, чтобы отвлечь от какого-то реального дела или следа, на который, как полагают англичане, и, может, небезосновательно, мы уже напали. Что конкретно ты предлагаешь?
– Первое – все-таки Салибаев. Пусть Говоров покопает в этом направлении, свяжется с узбекскими коллегами. Что там у них есть на этого игиловца. Второе – НКО, сотрудники склада и фирм, с ним так или иначе связанных. И третье – разработчики КРУС. Кто, куда и зачем ездил, где и как они могли быть завербованы. Ведь подобраться к ним не так просто. Проработать вероятности подходов. Поговорить с нашими сотрудниками, работающими в экономических и в отделах военной контрразведки в региональных управлениях, – Егоров почесал затылок, что усилило сходство его с древнерусским богатырем, думу думающим. – Можно осмыслить еще и четвертый пункт – журналистский вариант отработать. Просмотреть отчеты агентуры о военных журналистах. И вообще… Кто и что писал на эту тему в последнее время? Возможно, брали интервью у разработчиков, выезжали в организации и на предприятия, создающие радиоэлектронные системы. Кстати, иностранным спецслужбам в принципе легче осуществить вербовочный подход к журналистам. Это я к тому, что в шифровке упоминается военный журналист.