Печать секретности - стр. 21
– Молодец! А ты не пытался избежать этой ситуации? Он тебя насильно удерживал, когда водкой поил? И в чем его попытка была «безуспешной» – напоить или выведать детали? А между прочим, Горюнов ни словом не обмолвился о том, как провел вчерашний вечер. – Ермилов вернулся в свое кресло и кивнул Василию, чтобы тот присел. – Хотя мне нравится твой подход. Если бы Петр все-таки сказал, ты бы прикрылся бумажкой как щитом. А теперь это можно сдать как макулатуру. Туда же, на склад, где картон. А ты у Горюнова ничего не узнал?
– Все свои заработанные средства склад картона перечисляет в одно НКО. Это я узнал от Петра. Потому и опоздал, уточнял информацию. Данное НКО является иностранным агентом, зарегистрированным в начале нынешнего года, 19 февраля. Связано оно со СМИ. Поддержка и развитие. А что касается шифровки… КРУС ведь «Комплекс управления, разведки и связи», так? Поэтому это наш профиль?
– Уже не вопрос, – Ермилов кивнул. – Заниматься шифровкой нам. На данном этапе одно очевидно – есть предатель и работает он на англичан. По сути, это единственное, что мы знаем. Ну еще это НКО. И оборвавшаяся ниточка, ведущая к боевику ИГ[7]. Какие мысли?
– Грустные. – На самом деле Егоров чуть воспрял духом, радуясь, что буря прошла стороной и Ермилов озабочен делом, а не Васиными оплошностями – его ночным распитием спиртных напитков. – Тут есть два подхода. Попытаться вычислить разведчика, который выходил на контакт с агентом. В таком варианте заключены сложности – взаимодействие с английским отделом. Они должны дать информацию по своим наработкам в отношении установленных разведчиков и тех, кого они подозревают в разведдеятельности. Выложить всё «англичане» вряд ли захотят. Сами знаете, шеф, у нас все над своими разработками, как кощеи, чахнут над златом.
Выражение лица Ермилова источало скепсис.
– Ты предлагаешь найти след – финансовый, по телефонным звонкам и тому подобному, ведущий к одному из англичан из посольства, убедиться, что он разведчик, и следить за ним прицельно в надежде, что он рано или поздно выйдет на связь с их агентом. Вздор! В таких операциях по выходу на контакт задействованы едва ли не все сотрудники резидентуры, молчу уже про разведчиков глубокого прикрытия. Говорю тебе со знанием дела, все-таки я работал в английском отделе. Даже если они выложат нам весь расклад своей внутренней кухни, то надеяться на улучшение ситуации с поиском не приходится. «Англичане» отрабатывают посольство ежедневно, можно сказать, круглосуточно. Они бы взяли на карандаш агента, если контакты с ним происходили.
– Так, может, наш агент уже у них в разработке?
– Если и так, то это ничего не меняет. Мы будем копать со своей стороны. У них сейчас тоже идет проверка в связи с нашим картоном и шифровкой. Где и что мимо них проскочило… Второй подход? – напомнил он и поднял трубку зазвонившего телефона, послушал взволнованный голос, доносившийся из динамика, и сказал: – Позже. Зайди минут через двадцать.
– Второй? А ну да. По шифровке трудно понять, но все-таки можно, что агент связан с разработками КРУС. Отработать всех, кто занимался комплексом.
Ермилов поперхнулся от размаха замысла Василия.
– Для начала вот тебе возражение: информацию про КРУС мог сливать не только кто-то из разработчиков, но и любой из тех, кто его использует по службе. Этот агент может не иметь непосредственного отношения к комплексу. Все-таки я бы начал копать связи Салибаева для начала. Кто его нанял, как давно он возил картон именно на этот склад, с кем там общался, от кого получал деньги. Он – передаточное звено. Отработать сотрудников склада. Понять, куда картон перемещают со склада. На чем его везут и кто. Но все деликатно. Ясно, что канал передачи шифровок провален. По всей видимости, из-за этого ликвидирован Салибаев. Горюнов занимается поиском тех, кто мог это сделать. В том направлении мы распыляться не станем, чтобы не наступать на пятки нашему «арабу». Это направление отработает УБТ.