Павел Кашин. По волшебной реке - стр. 16

Когда я переводил французских поэтов, я в один момент запутался во всех в этих переводах и начал сам немножко писать в стиле этих поэтов. Более менее с той же лексикой я написал песню в стиле, как мне казалось, «Марсельезы». Тут главная строчка – это, конечно: «Если это не ты». На ней все построено, и ее одной хватает, чтобы человека убить или оживить: сказав, что такую глубину боли познал не только ты, но и некоторые другие… они живы, и, значит, все не так плохо. Я бы назвал ее, наверно, самой удачной песней в альбоме, если бы не был очевиден тот факт, что она – самая неспособная к ротации песня, потому что там всем правят два слова-убийцы: «формат» и «позитивненько». Убийцы мозга, убийцы души, потому что я прихожу на радиостанцию, и все до сих пор используют это слово «позитивно». Да Боже ты мой!..

Мне всегда казалось, что не существует более ненужного предмета, чем англоязычная песня в России. Когда наши певцы поют на английском языке для как бы нашего русского народа – я всегда в недоумении. В тот день я шел и просто записывал все, что видел, как это делали акыны. Акыны – это певцы в Казахстане: они играли на домбре такую длинную, медитативную песню и пели обо всем, что происходило вокруг. Так как вокруг происходило не очень много, то опевалось все довольно точно, с деталями. Существовали целые соревнования акынов, кто лучше опоет какое-то явление, предмет или девушку. И мне нравится как раз эта их концепция в смысле пространства и времени, потому что страна, где расстояние от молодого человека до девушки измеряется песнями – это потрясающе. То есть, от одного аула до другого – две песни. Вот он едет на коне и поет песню, и, когда у него заканчивается вторая песня, он приезжает в свой аул.