Патрульные Апокалипсиса - стр. 37
– Ну, гляди. Так где Жодель, куда он пошел?
– Он сказал, это секрет…
– Но от тебя-то он ведь не скрыл.
– Ну да, мы с ним как братья…
– А я его сын. Так скажи мне.
– В долину Луары, к страшному человеку в долине Луары, больше я ничего не знаю, – прошептал бродяга. – Никому не известно, кто этот человек.
Внезапно в освещенном солнцем конце проулка возник силуэт. Жан-Пьер, поднявшись с колен, увидел, что это мужчина такого же роста, как он.
– Почему ты расспрашиваешь про старика Жоделя? – спросил незнакомец.
– Мне надо найти его, мсье, – ответил Виллье дрожащим, хриплым голосом. – Он мне должен, понимаете, и я ищу его уже три дня.
– Боюсь, ты ничего не получишь. Ты что, газет не читал?
– С чего это мне тратиться на газеты? А посмотреть комиксы и посмеяться я могу, подобрав вчерашнюю газету или хоть старую.
– Бродяга, которого опознали как Жоделя, застрелился вчера вечером в театре.
– Ах, мерзавец! Да ведь он должен мне семь франков!
– Кто ты, старик? – спросил незнакомец, приближаясь к Жан-Пьеру и разглядывая его лицо в сумеречном свете проулка.
– Я Огюст Ренуар, пишу картины. Иногда становлюсь мсье Моне, бываю голландцем Рембрандтом. Весной – Жоржем Сёра, а зимой – Тулуз-Лотреком: в борделях-то ведь тепло. А в музеях так хорошо, когда идет дождь и холодно.
– Старый дурак!
Мужчина повернулся и направился к улице, Виллье быстро заковылял за ним.
– Мсье! – крикнул он.
– Что тебе? – Мужчина остановился.
– Раз вы сообщили мне такую страшную весть, заплатите хоть семь франков.
– Почему это я должен тебе платить?
– Потому что вы украли у меня надежду.
– Украл что?..
– Надежду ожидания. Я ведь не спрашивал вас про Жоделя, это вы ко мне подошли. Откуда вы узнали, что я его ищу?
– Да ты же выкрикивал его имя.
– И этого было достаточно, чтобы вмешаться в мою жизнь и уничтожить надежду? Может, мне надо спросить, кто вы такой, мсье. Слишком уж вы богато одеты, чтоб быть приятелем моего друга Жоделя, сукин он сын! Вам-то что до Жоделя? Чего вы сюда явились?
– Да ты просто психопат, – сказал мужчина и полез в карман. – Вот тебе двадцать франков и извини, что отнял у тебя надежду.
– Ох, благодарю вас, мсье, благодарю!
Жан-Пьер подождал, когда любопытный незнакомец вышел на залитый солнцем тротуар, затем пробежал по проулку до угла и выглянул: тот подходил к машине, стоявшей метрах в двадцати вверх по улице. Снова прикинувшись полубезумным парижским бродягой, Виллье выскочил на улицу и, запрыгав, как шут, начал выкрикивать:
– Да пребудет с вами любовь господня, да примет вас Иисус в свои объятия, мсье! Пусть врата небесного рая раскроются, чтобы…
– Отвяжись от меня, черт бы тебя побрал, старый пьяница!
«О, безусловно отвяжусь!» – подумал Жан-Пьер, запомнив номер отъезжающего «Пежо».
В конце дня Лэтем во второй раз за восемнадцать часов сел в лифт, доставивший его в подвальный этаж посольства. Он направился не в центр связи, а в святая святых – отдел документации и справок. За столиком справа от стальной двери сидел морской пехотинец; узнав Дру, он улыбнулся.
– Как там погода, мистер Лэтем?
– Воздух не такой прохладный и чистый, как здесь, сержант, но ведь у вас самый дорогой воздушный кондиционер.
– Слишком уж нежный у нас народ. Хотите войти в наше хранилище секретов и отъявленной порнухи?
– А у вас демонстрируют извращения?