Патрициана - стр. 85

«Если меня не будет час, считай, что Лемера теперь только твоя проблема, патрициана», — вспомнилось ей вдруг и Велена горько усмехнулась. «Да уж. Эта проблема сидит передо мной и лопает инжир. А вот где тебя носит, проклятый крылатый?»

Велена потёрла глаза.

***

Удар следовал за ударом. Все они вместе сливались в пелену постоянной боли. Это было не страшно. Это было как комар, зудящий над ухом — раздражающе, но привычно.

Рана на спине не беспокоила. Норен знал, если приблизится смерть, они вытащат стрелу и вылечат его. Только так они смогут мучить его снова. Дни, ночи, ещё дни…

Норен думал об этом и улыбался как безумный. Как шут, к лицу которого насмерть прилипла улыбка. И эта улыбка раздражала их. Особенно Вентильо.

Первые часы энтари не отключал заклятье подчинения. В висках не стихал гул тысячи труб. Металлический обруч сдавливал лоб. Потом патриций устал. Боль стала слабеть и, наконец, исчезла совсем. Но стоило вздохнуть с облегчением — ударила с новой силой.

Норен понял задумку. Он расхохотался. Теперь Флавий будет экономить силы. Патриций понял, что к боли легко привыкнуть. Он будет вызывать её тогда, когда пленник не ждёт.

«Пленник… опять… какое однообразие…»

— Паршивая варварская тварь.

Норен улыбнулся бы ещё шире, но мышцы лица и так свело судорогой.

— Предал… как предал и крылатых когда-то. Ты продажная шлюха, Помпейский пёс. Чем тебя подкупила этот сука Хейд?

Норен молчал. Слова не требовали ответа.

— Я слышал, командорша завела себе вместо собачки уродливого крылатого. Об этом зудит весь двор. Но не думал, что речь о тебе, — Вентильо плюнул, целясь Норэну в глаз. Почти попал. Норен подергал руками, плотно связанными за спиной. Может, если будет время, он сможет перетереть верёвки… все-таки это не цепь.

— Все удивляются, как это она позволяет себя трахать такой дряни. Хотя Хейд всегда считали сумасшедшей. Всё молчишь?

Вентильо наклонился и притянул крылатого к себе за шиворот.

— Как куклу разодела, — Вентильо снова сплюнул. — Я-то знаю, что тебе идёт.

Вентильо рванул камзол пленника в стороны. Точно так же поступил с рубашкой. Взору Флавия открылась грудь, покрытая заживающими шрамами.

— Давненько с тобой никто не работал, — произнёс он, вынимая плеть, и замахнулся для удара. — Сейчас ты вспомнишь, что такое настоящий «господин».