Патрициана - стр. 48
Он впервые получил возможность прикоснуться к этим волосам, которые с таким тщанием ежедневно укладывали и расчёсывали при нём. От чёрных прядей исходил едва ощутимый нежный аромат, так что хотелось склониться ниже и поднести к лицу, чтобы по-настоящему вдохнуть этот запах, так контрастировавший с внешностью его владелицы.
Норен напомнил себе, что перед ним энтари, и вместо того, чтобы делать подобные глупости, осторожно, против воли стараясь не причинить вреда, завязал волосы узлом.
— У тебя заботливые руки, — не преминула отметить патрициана, отчего в груди Норена всколыхнулась злость, но он тут же унял её.
— Боюсь, ты ошибаешься, — сухо сказал он и, взяв флакончик с маслом, вылил немного на ладонь. — Я не гожусь для того, чтобы приносить удовольствие и ласкать. Моё дело — только война.
Он помолчал, а затем нерешительно произнёс:
— Я выбрал для тебя фиалку. Не знал, что ты предпочитаешь лилии… это подойдёт?
Велена улыбнулась, однако Норен, к счастью, не видел её лица.
— Подойдёт, — сказала патрициана, — мне будет интересно узнать, какой ты воспринимаешь меня.
Норен медленно растёр масло в ладонях, а затем опустил пальцы на плечи Велены и аккуратно надавил на впадинки около шеи.
— Фиалка была выбрана просто потому, что подходит к цвету твоих волос. Если заглядывать глубже, этот запах определённо слишком нежен для тебя… Как и тот, которым ты пользуешься сейчас. Впрочем… там всё равно не было ничего, кроме цветов.
— Интересно, — слушая его, Велена обдумывала не только то, о чём они говорили, но и сам факт того, что крылатый разбирается в ароматах. «Впрочем, он же крылатый», — говорила патрициана себе, — «они все помешаны на живописи и стихах… можно было ожидать». И в то же время она не ожидала. Сухощавый и резкий раб, который приглянулся ей на гладиаторских боях, с тонкими материями не ассоциировался у неё в упор.
Норен, тем временем, продолжал свой неторопливый массаж, и Велена чувствовала, как от прикосновений его пальцев по телу разливается покой.
— Что бы выбрал ты? — хрипло спросила она. Голова патрицианы откинулась назад и к обоюдному удивлению хозяйки и раба, оказалась у крылатого на животе.
Норен на мгновение замешкался, не зная, как себя вести. Велена чувствовала, как слабо подрагивает живот невольника. На сей раз чувствовала она и горячий напряженный бугор возле собственной шеи.
Если бы Норен умел краснеть, он бы покраснел. Поза получалась абсолютно неправильной для хозяийки и раба. Руки, тем временем, поползли по телу патрицианы сами собой, спускаясь ей на грудь и исследуя её. Норэну стало трудно дышать, при мысли о том, что эта женщина сейчас полностью находится в его руках.
«Нельзя!» — попытался одёрнуть он себя, но это не помогло. Рука продолжала шарить по груди патрицианы. Остатков разума хватило только на то, чтобы вяло изображать подобие массажа.
— Ты не ответил на вопрос.
К бессильной ярости Норена, Велену, напротив, происходящее абсолютно не смущало. Она не двигалась, позволяя себя ласкать и наслаждаясь окружившими её негой и теплом.
— Ты часто пользуешься услугами рабов? — спросил Норен, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал ровно.
Велена поджала губы. В глазах её на мгновение полыхнул огонь, и она тут же опустила веки, чтобы не показать обуявшую её злость.