Патриарх Никон. Загадки Раскола - стр. 3
Между прочим на Марии Ивановне Хлоповой Михаил Федорович собирался жениться в 1617 году, затем в 1623-м. Свадьбу дважды расстроили. В первый раз – Салтыковы, царская родня по матери. Во второй раз – отец, патриарх Филарет. Салтыковы из ревности оклеветали невесту, объявив ее больной. Батюшка хоть и реабилитировал девушку, но венчаться на ней запретил, думая женить сына на какой-нибудь заморской принцессе. Тем не менее Михаил Федорович пронес через всю жизнь память о своей первой любви, любви настоящей, искренней, и к Хлоповым относился весьма благосклонно. Хотя сама несостоявшаяся невеста окончила дни в ссылке, в Нижнем Новгороде…
В инока Никона иерей Никита Минич преобразился на Анзере. Наверняка в присутствии самого Елеазара. По крайней мере как-то подозрительно быстро произошло сближение почтенного старца с приезжим из Белокаменной. Чему доказательство – визит преподобного в Москву в 1637 году. В компаньоны он взял… Никона. Создается впечатление, что положение первого ученика «москвичу» помогло добиться помимо благочестивого рвения и навыков в живописном искусстве (ему приписывается изображение Спаса Нерукотворного в анзерской Свято-Троицкой церкви) что-то еще. Та самая рекомендация из Москвы. Естественно, не Хлоповых, а более высокой, царской персоны. Кстати, в столицу отшельник отправился выпрашивать деньги на строительство подле деревянного каменного храма в честь Знамения Пресвятой Богородицы. Грамота Михаила Федоровича с соответствующим разрешением датирована 12 января 1638 года. Нужную сумму в двести рублей монарх тоже ассигновал. Вот из-за нее-то по возвращении на остров Елеазар и поссорился с Никоном. Ученик обвинил учителя в небрежении казенных средств. Старец не обеспечил надежной охраны привезенным из столицы деньгам и постоянно откладывал начало строительных работ, что и возмутило Никона. Опять же его смелость поразительна. На что уповал правдоискатель? Если на совесть преподобного, то он ошибся. Если на поддержку из Москвы, то и тут не угадал. Елеазар, как выяснилось, критику не переносил и против того, кто отважился спорить с ним, сильно озлобился. А власть светская, увы, промолчала. В итоге конфликт завершился, по обыкновению, изгнанием из «рая» взбунтовавшегося подчиненного.
«В малом кораблеце с некиим христианином» Никон покинул остров и «поплыша морем к берегу земли». По дороге пережил шторм и едва не погиб. Волна выбросила судно на остров Кий, где путешественники водрузили деревянный крест в благодарность Богу «за избавление от морского потопления». От себя наш герой поклялся возвести на нем «монастырь Крестный». Дождавшись хорошей погоды, Никон с напарником продолжил путь в сторону устья Онеги, а оттуда отправился в Кожеозерскую пустынь. По свидетельству Шушерина, на Анзерском острове патрон прожил три года, в законном браке – десять лет. Сам владыка в жалованной грамоте Кийскому монастырю признался, что от гибели во время шторма спасся в 1639 году. Следовательно, из Москвы Никон ушел в 1635-м или 1636 году, женился в 1625-м или 1626-м, а до Кожеозерской пустыни добрался либо в том же 1639-м, либо уже в 1640 году.
Строения Кожеозерского монастыря. Современный вид
Процитируем Шушерина: «Никон прииде в Кожеозерскую пустынь, и тоя пустыни игумена и братию прося о принятии его. Они же безвкладно в той монастырь не принимаху. Ему же не имеющу что вкладу им дати, отда им и последния от своих трудов две книги: полуустав и каноник. Они же вземше те книги, с собою в той пустыни жити его прияша. В ней же живя он литургисаше, и по малом времени, сжалившися о уединенном пустынном житии, моли настоятеля той пустыни и братию, да отпустят его с их благословением на некий особный остров, во еже бы ему тамо устроя себе келлию и прежде приятное правило удобно было совершати.