Пасть дракона - стр. 17
– О Муразбекове читал в формулярах части. Был такой контрабандист, еще и антисоветчик, – ответил полковник Степовой. – Пограничники задержали его. Живым взяли. Но, кажется, он расстрелян по приговору суда.
– Вот видите, «кажется». А нам нужно точно знать, – полковник Соловьев помолчал немного и стал вроде бы советоваться сам с собой. – Капитан Колосов сделал первый шаг, поехав к чабанам через Акбель. Он узнает…
– Один?! Через Акбель?! Запрещено же поодиночке! – взгневился Степовой. – Ему что, жить надоело? Там же на осыпи сбиться знающему, если вдруг заряд или туман, пара пустяков, а он – первый раз! Я спрошу с него!
– Он служил на той заставе, – прервал начальника штаба Муравьев. – Всю срочную день в день.
– Служил? Отчего же, сукин сын, не доложил в беседе? Попомнит он у меня за это. И потом? Срочную. Много воды утекло с тех пор. Забыл небось все на свете. – И к начальнику отряда: – Я так думаю, если даже не свернет шею капитан, все одно много ли проку от политработника в оперативных вопросах? Предлагаю послать к чабанам и Кулибекова. Он-то уж все выяснит, тут я голову на отсечение даю. И еще необходим официальный запрос о Симонове и о Мурзабекове.
– Принимается к исполнению и запрос, и дополнительное задание Кулибекову. Что же касается капитана Колосова, по моему мнению, он поступил верно. Цель, оправдывающая риск. Будем надеяться на лучшее.
Не оправдалась надежда. Что называется, накаркал полковник Степовой беду. Сразу же за перевалом Колосов попал в полосу молочного тумана и слез с седла. Он буквально на ощупь определял твердую тропу и все же сделал пару шагов в сторону – потекли камни под ногами, словно вода зажурчала. Ему бы выпустить повод и распластаться, но он пожалел коня, вот и потекли они вниз вместе, сопротивляясь, оттого еще больше тревожа осыпь и придавая ей динамизм движения. Удар камнями по плечу, затем по голове отрезвил Колосова, он выпустил повод, бросая коня на верную гибель. Но можно ли осуждать себя за это, если ему самому теперь не известно, удастся ли выбраться отсюда живым?
Через него перекатился большой булыжник, и Колосов потерял сознание. К счастью, не надолго. Возврат к реальности, увы, был безрадостным: болело все тело, словно долго и старательно колотили по нему цепами, голова кружилась, и сильно тошнило. Впору помирать. Ничего не хотелось делать ради своего спасения. Так и лежал бы, если бы не долг. Сыну он нужен. Живой и здоровый. Да и с часами нужно разбираться. Стало быть, напрягая все силы, постарайся выбраться. Так что, хочется или нет, стискивай всю свою волю в кулак. И вот в тот самый момент, когда в кабинете начальника отряда обсуждались его, капитана Колосова, действия, а затем и план усиления охраны границы, он, выбравшись с великим трудом их плена осыпи, шагал, пошатываясь, словно после доброй попойки, вниз.
Район осыпей он уже миновал, пересек и полосу тумана, и его увидели чабаны той отары, которая замыкала спуск в нижние долины. Один из чабанов, подняв его на луку седла, поскакал во весь дух к бригадиру, где находилась рация и куда недавно приехал грузовик, сделавший последний рейс с чабанскими пожитками. Не дай аллах, чтобы он успел разгрузиться и уехать в Джаланты.
Едва успел чабан. Шофер уже допивал кису кумыса перед дорогой, а увидев безвольного Колосова, запричитал: