Пасхальное пламя. Беседы на пути к Воскресению Христову - стр. 6
И если вы это сделаете, вы сможете по-новому взглянуть на Страсти Христовы. Но для этого вам нужно уметь находиться в созвучии с Христом. Нужно найти в себе то, что роднит вас с Ним, чтобы почувствовать, как далеко и как близко вы от Него в событиях Страстной недели. Поэтому я снова и снова повторяю: оторвитесь от созерцания всего дурного в себе, загляните в себя глубже, чтобы найти, что в вас Божие, что в вас родственно Христу – пусть оно отзовется, и тогда вы поймете, как близок в вам Христос и как вы близки к Нему. И тогда в день Его Воскресения будет не только радость, что Он воскрес, но и радость, что мы вместе с Ним воскресаем в славу жизни.
Пусть Великий пост будет тем, чем должен быть, – весной жизни, началом обновления.
Если мы хотим ожить, нам нужно отыскать в себе источники жизни. И одно из важнейших упражнений для этого – шаг за шагом возвращаться из настоящего в те моменты прошлого, что были насыщены жизнью, чистотой, невинностью и светом.
Много лет назад отец Лев Жилле, комментируя конец Евангелия от Матфея, сказал, что Христос, велев ученикам возвращаться в Галилею, на первый взгляд делает что-то странное – разве Он не перед ними? Зачем им идти для встречи с Ним в какое-то другое место, когда Он с ними прямо здесь? И Лев Жилле толкует этот отрывок так: Христос хочет, чтобы они вернулись не столько в то место, сколько в то время, когда все было новым – их знакомство, их близость, когда им раскрывалась Его человеческая личность и когда они поняли, что Он – Бог, пришедший в мир их спасти.
Дальше последовали трудные годы, и Иудея в том числе – образ этих испытаний: палящий зной, пустыня, дикая и голая бесплодная земля, людская злоба, одиночество и отверженность, страх и в конце – предательство одного, отречение другого, бегство всех, стыд… И затем – внезапная встреча лицом к лицу с воскресшим Христом, Который говорит им, что все возможно, потому что смерть не победила. Отречение, предательство, бегство, страх и стыд – все не бесповоротно, потому что не проведена черта, отмечающая точку невозврата. Он был живой, и они могли вернуться за эту воображаемую черту в точку, где впервые встретились, до того, как произошло что-либо, способное их разделить, до того, как вообще что-либо произошло. Они могли вернуться туда, где все – весна, обновление и начало.
У каждого из нас в жизни есть переломный момент, когда мы или встретили Бога лицом к лицу, или коснулись края Его одеяния, или услышали Его голос издалека, и нас раз и навсегда пронзило желание искать, все время, всю жизнь искать и звать: «Где Ты, Господи? Для чего скрываешь лицо Твое от меня? Я не могу без Тебя жить, Господи! Приди, приди скорее!»[2]
Помимо этого великого переломного момента у каждого из нас есть и другие проблески, другие короткие мгновения, когда мы осознавали, что вот сейчас мы – живые, потому что сама Жизнь нас коснулась. Мы должны эти моменты вспомнить. Если бы только мы были внимательны – и это святоотеческий совет – если бы мы только были внимательны ко всему, что с нами происходит, и никогда не забывали мгновения, когда были по-настоящему живы и связаны с нашей собственной глубиной – то есть по сути с тем местом, где в нас обитает Бог, – мы бы все больше и больше оживали. Мы двигались бы от света к свету, от славы к славе, к полноте жизни. Именно забывчивость мешает нам вырасти в полную меру своего призвания. Забывчивость вынуждает нас начинать заново на бесплодной почве, хотя под ней скрывается все наше прошлое, полное жизни, знания и опыта.