Парни в гетрах. Яйца, бобы и лепешки. Немного чьих-то чувств. Сливовый пирог (сборник) - стр. 21
Потом, поморгав, она взяла себя в руки.
– Прости, – проговорила она. – Так, минутная слабость. А вот скажи мне, когда у вас премьера?
– Премьера? – удивился Перси.
– Ну, в мюзик-холле. Ты будешь петь комические куплеты?
Перси удивился еще больше:
– Я? Нет. Какие куплеты?
– Понимаешь, я думала, ты хочешь испытать костюм на собаке. Иначе зачем тебе шляпа не твоего размера?
– Эта шляпа? – ахнул Перси.
– Да, эта самая.
– Она от Бодмина.
– Откуда хочешь. Все равно это – позорище.
Тут он решил, что, живя в деревне, она не привыкла к священному имени «Бодмин».
– Вот что, – мягко сказал он, – слушай и пойми. Эту шляпу сделал Бодмин, известный всему миру. Он сам обмерил мне голову и обещал полный успех.
– То-то я чуть не упала.
– Если Бодмин что-то обещает, – продолжал Перси, борясь с неприятным подозрением, – он выполняет обещание. Шляпа – шедевр. Назвать ее как-нибудь иначе все равно что… Нет, не могу придумать ничего достаточно страшного.
– А я могу. Вот эта самая шляпа. Прямо Чарли Чаплин! Да, Перси, шутки я ценю, но нельзя же мучить животных. Представь, как испугаются лошади!
Поэты и прочие писатели часто говорят о любви с первого взгляда; но бывает и наоборот. Только что Элизабет была для Перси прекрасной дамой, и вот, она – жалкое созданье, с которым лучше не общаться. Многое можно выдержать от женщин. Он сам выдерживал личные обиды. Но осуждать Бодмина… ну, знаете!
– Быть может, – осведомился он, – вам хотелось бы пойти одной на эти идиотские скачки?
– Конечно! Неужели вы думаете, что я покажусь при свете дня вместе с… этим?
Перси сухо поклонился.
– Едем, – сказал он шоферу, и тот поехал.
Казалось бы, уже странно. Тайна в чистом виде. Но подождите, то ли еще будет!
Обратимся к Нельсону Корку. Незадолго до половины второго он появился на Беркли-сквер, у крестной и Дианы. За ленчем Диана вела себя безупречно, и настолько, что, глядя, как восхищается она отбивными и салатом, Нельсон представить не мог, что будет, когда она увидит цилиндр.
Выпив кофе, леди Пентер удалилась в будуар с таблеткой для пищеварения и любовным романом, а Перси подумал, что самое время прогуляться по Бретон-стрит. Конечно, Диана может упасть в его объятия прямо на тротуаре, но тогда он быстро кликнет кеб. Словом, они вышли из дома.
Верьте или не верьте, но почти сразу Диана остановилась и странно взглянула на Нельсона.
– Не хотела бы тебя обидеть, – сказала она, – но надо было снять мерку.
Если бы под ногами взорвался газ, Нельсон удивился бы меньше.
– Э… э… э… – заблеял он, не веря своему слуху.
– Да, я понимаю, лень идти к мастеру, – продолжала Диана. – Легче купить, что есть, но все-таки эта… штука напоминает гасильник.
Нельсон напомнил себе, что слабость постыдна.
– Ты хочешь сказать, что шляпа…
– А ты сам не видишь?
– Но это же Бодмин.
– Не знаю такого слова. На мой взгляд, это цилиндр.
– От Бодмина!
– Что ж, он великоват.
– Нет.
– Великоват.
– От Бодмина?
– Слава Богу, я не слепая.
Нельсон с трудом сдержался.
– Не мне, – сказал он, – критиковать твое зрение, но, ты уж прости, дело плохо. Это – близорукость. Разреши заметить, что неведомый тебе Бодмин – последний в ряду славных шляпников, творивших шедевры для нашей знати. Шляпы у них, как говорится, в крови.
– Да я…
Нельсон поднял руку:
– На Виго-стрит, над их дверью, можно прочитать слова: «Поставщики Королевского двора». В переводе на общепонятный язык это значит, что если королю нужен цилиндр, он просто заходит к ним и говорит: «Привет, Бодмин. Нам нужен цилиндр». Он не спрашивает, великоват ли тот будет. Он знает, что получит шедевр. Кому-кому, а Бодминам он верит слепо. Самая суть шляпного дела в том, чтобы шляпы были такими, как надо. Вот почему я просто и спокойно повторю: это – Бодмин.