Парни из Манчестера. Пригнись, я танцую - стр. 23

– Что мы пьем? – Хейли оглядывается на бар. – «Спритц»?

Получив в ответ кивок, она подзывает бармена и заказывает два коктейля. Кэтрин снова осматривается: нужно перестать нервничать. Она ведь хотела… тусить, да? Вот, пора вспомнить, как это.

Музыка здесь не слишком подходит для танцев: будто не бар, а какой-то лаунж. Возможно, вечеринка начнется чуть позже, но люди, кажется, больше зашли поговорить, чем потанцевать. Однако платье не слишком выбивается из общего пестрого ряда.

– Смотри, – Хейли подвигает к ней бокал, – план такой: разминаемся здесь, а потом плавно перетекаем в бар напротив. Тут разговоры и хороший алкоголь, там танцы и горячие парни. Пойдет?

– Ты знаешь толк, – кивает Кэтрин.

Они болтают, обмениваясь сплетнями с работы и студенческими историями. Хейли окончила медицинскую школу в Атланте, Кэтрин – в Балтиморе. Им есть что обсудить.

Хоть и знакомы уже несколько лет, они впервые выбираются куда-то вдвоем. Их дружба раньше не выходила за пределы больницы и выросла сама собой: пришли в клинику в один год как интерны и обе остались работать после резидентуры. Сначала совместные перекусы, потом – ни к чему не обязывающая болтовня. И вот теперь Хейли можно назвать ее единственной подругой, пока предыдущие остались где-то в прошлой жизни, вместе с Брайаном.

– Вот это я называю добрым вечером, – доносится сбоку вкрадчивый мужской голос, вырывая их из разговора.

Кэтрин поворачивает голову: рядом с ней садится Томас Гибсон. Она его в жизни ни с кем не спутала бы: жизнерадостная улыбка, кудряшки, как у ангелочка, только темные, и уши в разные стороны.

Класс. Выбралась из дома, чтобы с кем-нибудь познакомиться, а вместо этого получила худого, говорящего сквозь камни во рту англичанина, который к тому же ее пациент.

– Вы…

– Не надо на меня так смотреть, – он складывает брови домиком, – а то я испугаюсь и отсяду.

– Вы меня преследуете?

– Чего? – У Гибсона отваливается челюсть. – Я тут живу.

– В баре?

– В квартире. В двух кварталах отсюда. Доктор Ким, – он корчит ей рожу, – я вообще-то выпить пришел, заметил самую красивую девушку в баре, подкатил знакомиться. Я что, виноват, что это оказались вы?

Хейли с другой стороны прыскает, и Кэтрин не удерживается от того, чтобы толкнуть ее в бок.

А что он вообще делает здесь, а не в палате? Неужели сбежал?

– Мистер Гибсон… – глубоко вдыхает она.

– Тыковка.

– Мистер Гибсон, – настойчиво повторяет Кэтрин.

– Ну хотя бы Том! Мы же в баре, – он обводит рукой стойку, – не у вас в кабинете.

– Ладно. – Она чувствует, что слишком легко сдалась, но спорить с этими глазами невозможно. – Том, я не знаю, почему ты сейчас не в больнице, но давай, раз уж мы соседи, хотя бы отдыхать будем порознь?

С симпатичного острого лица спадает улыбка: кажется, Кэтрин его задела.

– Понял, – он слезает со стула и вздыхает, – длиннее «съеби» я еще не слышал. Но получилось доходчиво.

– Да не в этом дело, – почему так хочется оправдываться? – Я все-таки твой лечащий врач. Нам нельзя пить вместе. Такие отношения между врачами и пациентами запрещены.

– Так дело в этом? – Том тут же светлеет и опирается на барную стойку. – Ты поэтому не хочешь за меня замуж?

Хейли уже откровенно ржет, но Кэтрин теперь не до нее.

– Я бы в любом случае не вышла замуж за первого встречного.