Парни из Манчестера. Пригнись, я танцую - стр. 22

Он не просто изобретатель – это неотделимая его часть. Иногда даже кажется, что он хороший изобретатель, особенно когда видит, как родители цепляют на «Джей-Фан» телефоны и спокойно выдыхают, зная, что дети заняты. Том не представлял, что сделает самый популярный аксессуар для родителей после детского кресла, у самого-то семьи не появилось.

Теперь, наверное, и не появится.

Дома слишком тихо. Когда дверь за Гэри – последним, кто уходит, – закрывается, в голову начинает медленно прокрадываться страх. Нельзя проводить этот вечер в одиночестве. Только не сегодня. Только не тогда, когда все еще слишком неясно, лечение не назначено, а будущее в непроглядном тумане.

Переодевшись из футбольной футболки в обычную, Том выходит из квартиры и спускается вниз. Он живет в Уильямсберге: здесь всегда можно найти бар.

Кэтрин использует вылазку с Хейли как повод надеть свое черное платье. У нее всего одно такое: короткое, до середины бедра, облегающее и на тонких лямках. Открывает грудь и ноги одновременно, а это, как говорила ее соседка по кампусу Мари, верный признак шлюшьего платья.

Сегодня не хочется быть доктором Ким, поэтому Кэтрин даже уложила волосы по-другому, чтобы добавить настроению легкомыслия. После разговора с Патриком в голове застряла мысль: она устала проводить вечера одна. В конце концов, сколько можно переживать разрыв?

Ей тридцать один год. Первым и единственным парнем в ее постели был Брайан Пак, и целых десять лет Кэтрин считала, что так и должно быть: зачем искать разнообразия, если встретил родственную душу уже в двадцать? Почему бы не выйти замуж за хорошего парня, тем более что с ним действительно комфортно?

Жаль, но так думала только Кэтрин. Брайан предпочел их отношениям все остальное. Пока она ждала предложения руки и сердца, он ждал, что она съедет сама. А когда этого не произошло, набрался смелости и озвучил эту мысль. Было как-то глупо спорить.

Вот опять. Однажды она перестанет вспоминать Брайана Пака. Но сейчас, стоя перед баром, Кэтрин не может не чувствовать неловкость: вроде и надела особое шлюшье платье, чтобы встретить кого-то для флирта, а вроде и оплакивает свои неудавшиеся отношения. Но десять лет ведь не проходят бесследно, правда?

– Ничего себе! – Хейли останавливается рядом с ней, хватает за руку и оглядывает. – Ты и так умеешь?

Она и сама хороша: светлая короткая стрижка добавляет дерзости, а белый топ с шортами с высокой талией делают ее фигуру весьма соблазнительной.

– Не слишком? – сомневается Кэтрин.

– Для бара в Уильямсберге? В самый раз. Пойдем, – Хейли тащит ее внутрь, – нам нужно разогреться коктейлями.

Кэтрин пытается вспомнить, что такое тусоваться. Со студенческих лет не выбиралась на вечеринки с подругами: не получалось. Она словно заржавела, внутри то ли душно, то ли темно, то ли просто неловко. Хотя людей еще не так много, дальше будет только хуже.

– Мы, конечно, рановато, – Хейли оглядывается и взбирается на высокий барный стул, – но ничего. Быстрее накидаемся, не успеем наделать глупостей и не собьем режим.

Кэтрин усаживается рядом с ней.

– Говоришь так, словно завтра на работу.

– А мне и правда надо, – отвечает та. – Я ни один отчет не сдала, и если не сделаю это, Жасмин меня задушит.

– Взглядом, – подтверждает Кэтрин.