Парижские сестры - стр. 30
Она была польщена тем, что из трех швей он выделил именно ее, так что другие девушки дразнили ее по этому поводу, когда они спешили назад в квартиру, чтобы успеть до наступления комендантского часа. Перед тем, как заснуть в канун Рождества, она прошептала его прощальные слова: искушенная француженка. Он был красив и богат, но самым соблазнительным из всего было то, какой он видел ее, как отражал в себе этот образ, словно создавая кого-то нового, взрослого и опытного человека, женщину, которой ей хотелось быть.
Нервно передвигая медальон у себя на шее, она снова поправила платье на бедрах. Затем она стала протискиваться сквозь толпу гуляк, собравшихся наверху лестницы, смеющихся и восклицающих, как рады они встрече со старыми друзьями, и начала спускаться в бальный зал. Она вгляделась в толпу, и ее лицо озарилось застенчивой улыбкой, когда она увидела его, машущего ей из-за стойки. Она продолжила спускаться по лестнице, держа край юбки в руке, не обращая внимания на восхищенные взгляды, которые некоторые мужчины устремляли ей прямо в глаза.
– Вы пришли! – воскликнул он, привлекая ее к себе. – У меня просто слов нет, до чего я рад, что сегодняшний вечер я проведу в компании с самой красивой девушкой во всем ресторане!
– Спасибо, Эрнст. – Клэр покраснела, она не привыкла получать комплименты. – Вы тоже прекрасно выглядите. Мне даже потребовалось время, чтобы узнать вас без формы. – Она провела кончиками пальцев по рукаву его пиджака.
Он наклонился, чтобы насмешливо поцеловать ее руку, его голубые глаза блестели от удовольствия.
– Да, редкая ночь, когда не приходится дежурить. И до чего же приятно надеть на себя обычную одежду.
Он повернулся к бармену, одновременно подмигнув и кивнув, и тот подозвал шедшего мимо официанта, сказав:
– Позаботься об этом господине. Подай шампанского. И посади за столик возле ансамбля.
– Oui[15], мсье. Пожалуйста, следуйте за мной.
Эрнст и Клэр пробирались между переполненными столиками, которые окружали танцпол, и официант наконец из-за одного такого столика, расположенного в огороженной красной веревкой секции, пододвинул к ним стулья. Они сели, и через несколько мгновений официант вернулся; разгладив льняную скатерть, он поставил на стол ведро со льдом и стаканы. Взмахнув белой дамасской салфеткой, он открыл бутылку Champagne Krug[16] и налил, выдержав умелую паузу, чтобы дать пене осесть, прежде чем она доберется до краев бокалов, а затем уложил бутылку в серебряное ведро и обмотал дамасскую салфетку вокруг ее горлышка.
Клэр светилась в тот вечер, словно золотящиеся в бокале пузырьки. Её подхватила волна эйфории. Наконец-то! Это была жизнь, о которой она всегда мечтала. На несколько часов она могла забыть о промозглом ателье, головных болях и постоянном голоде, танцуя под позолоченным потолком в объятиях красивого молодого человека, дыша воздухом, опьяняющим запахом духов и сигаретного дыма. Они снова пили шампанское и заказывали устриц, Эрнст разговаривал и шутил с другими немцами, которые присоединились к ним за соседними столиками внутри сектора, очерченного красной бархатной веревкой, а она сидела, улыбалась и смотрела, как другие женщины с завистью наблюдали за ней.
– Пойдемте, – наконец сказал Эрнст, посмотрев на часы. – Один последний танец, а потом я должен проводить вас, пока не наступил комендантский час.