Пари на нелюбовь - стр. 31
Грызть себя не имело смысла. Что случилось, то случилось. Сцепить зубы и перетерпеть. Но внутри все равно бурлила серная кислота. Только, пожалуй, после «ёжей» немного отпустило.
Просмотрев все местные сайты прокатных контор и сделав несколько звонков, я обрадовал Настю:
- Фигли-мигли. Машин полно. От десяти до двухсот евро в день. Депозит от пятидесяти до тех же двухсот, причем можно даже наличкой.
- Но?
- Но на завтрашнее утро бронировать надо было хотя бы до обеда, сейчас уже поздно. Везде остался только люкс.
- Не, не надо люкс, - она сморщила нос. - Давай на автобусе. Мы когда мимо автостанции проходили, я видела автобус в Котор. А забронируем на другой день, еще куда-нибудь съездим.
Вечером я плотно сидел в интернете, изучая этот самый Котор вдоль и поперек. Мне всегда надо было знать заранее, куда идти, что смотреть, где поесть. Марьяну это раздражало. Она предпочитала направление «куда кривая выведет», и ей было абсолютно все равно, на что смотреть. Если пытался рассказывать, рассеянно кивала, но я не сомневался, что ей не особо интересно. Оставалось только гадать, что будет с Настей.
Утро, как и обещал прогноз, оказалось пасмурным и противно душным. Не лучшая погода для экскурсий, но чем-то же надо заниматься, если пляж отпадал. Мы удачно успели на автобус, и только когда уже отъехали, я заметил на ногах у Насти голубые пляжные шлепанцы.
- Умнее ничего не могла придумать? – поинтересовался мрачно.
- Пятку вчера натерла, - виновато ответила она. – Заклеила, но все равно много бы не находила в сандалиях. А в кроссовках жарко. Они не сваливаются. Шлепки.
Начало не предвещало ничего хорошего, и я заранее постарался настроиться на катастрофу. Всю дорогу Настя смотрела в окно, пыталась что-то фотографировать на телефон. Пейзажи действительно были красивые: море, горы, маленькие чистенькие деревушки. Ехали мы около часа, а когда вышли из автобуса, оказалось, что идет дождь.
Нет, даже не дождь. В воздухе висела мелкая водяная пыль. Зонт открывать не имело смысла, но за несколько минут лицо и волосы стали противно влажными. А вот Насте было хоть бы хны. Шла себе, то и дело поскальзываясь в своих дурацких шлепанцах на мокрых каменных плитах, крутила головой по сторонам.
- У нас такое постоянно, мы с детства привычные.
- Ну еще бы, - хмыкнул я. – У жителей Города-на-болоте вместо легких жабры. Они водой дышат.
- Тебе так не нравится Питер?
Видно было, что задета, но старается не показывать.
- Не-а, - честно ответил я. – Не нравится. Сыро, мрачно. Красивый, да, не поспоришь. Но какая-то холодная красота. Высокомерная. Как будто он на тебя сверху вниз смотрит.
Хотелось добавить «как ты», но сдержался. И так, похоже, намечался холивар. Но, к моему удивлению, Настя ограничилась вопросом:
- А ты, значит, коренной ма-а-асквич?
- Кореннее не бывает. По отцу предки в Москве с шестнадцатого века жили, по матери – с восемнадцатого. Это то, что точно известно, может, и раньше.
Мы прошли мимо порта, где стояло несколько огромных круизных лайнеров, и через ворота попали в Старый город. Сравнительно небольшой, но улочек и переулочков хватало, ходить можно было долго. Я рассказывал Насте обо всем, что прочитал накануне, и она, к моему удивлению – и, что уж там, удовольствию, - слушала, едва не раскрыв рот.