Паранойя. Почему он? - стр. 12
– Ты недооцениваешь его и в этом твоя ошибка. Будь уверен, он нам еще задаст жару. Служаки они идейные, принципиальные.
– Я тебя умоляю, – закатил я глаза. – Все до единого – продажные шкуры, а этот в особенности, иначе с Елисеевым бы не спелся. В любом случае, всегда есть проверенное успокоительное для особо ретивых.
– Серёжа, оставь эти свои… методы! Поднимется страшная шумиха.
– Вот и славно, – усмехнувшись, спокойно заключил я. – Пусть шумит, чтоб другим неповадно было.
– Как у тебя всё просто, – съязвил тесть с таким трагичным видом, что мне стало смешно.
– А жизнь вообще простая, Максимыч, – весело резюмировал я. – Особенно, если придерживаться правила двух ударов: первый – в лоб, второй- по крышке гроба.
– Лучше бы ты придерживался правила не разбрасываться такими людьми, как Ишутин. Что ты за человек, Долгов, я тебя не пойму?! – раздражённо воскликнул тесть, качая сокрушенно головой.
– Я не человек, Максимыч. Я – упёртый баран, – с издевкой напомнил, поднимаясь с кресла. Разговор себя исчерпал, но я все же решил добавить. – А понимать тут абсолютно нечего: каждый должен знать своё место и не зарываться. И тебя это тоже касается, так что прекрати истерить, как малолетний п*дрила и начинай готовиться к приезду нашего героического губернатора.
– А ты своё место знаешь, Серёжа? – пробормотал тесть, думая, наверное, что не услышу.
Но я услышал. Правда, отвечать ничего не стал и молча вышел из кабинета. Раньше я, не задумываясь бы, сказал, что нахожусь на своём месте, а сейчас всё чаще стали посещать какие-то меланхоличные мыслишки, что чего-то в моей жизни не хватает, чего-то в ней нет, и что я, возможно, что-то упустил. Видимо, кризис среднего возраста всё же не пустой звук. К счастью, у меня было слишком много дел, чтобы позволить себе страдать хернёй и рефлексировать.
Спустившись в столовую, где собралась вся родня Проходы, нашёл взглядом жену. Она тут же повернулась, словно почувствовала моё присутствие.
– Собирайся, Лар, – бросил я, прерывая рассказ какой-то двоюродной тётки. Тёща неодобрительно поджала свои тонкие губёнки и покачала головой, горестно вздыхая.
Да-а, тяжела доля интеллигента, когда зять отъявленный люмпен, хотя у неё и муженёк не далеко уехал. Пожалуй, я бы посочувствовал, если бы не знал, как эта двуличная паразитка любит зелёненькие, скрывая свою алчность за вечно кислой физиономией.
– К чему такая спешка? Где папа? – поинтересовалась жена, подойдя ко мне.
– Поехали, я устал, – напустил я на себя вид вселенской усталости, чтоб Ларка не доставала вопросами.
– Опять что-то не поделили, – тяжело вздохнув, резюмировала она.
От необходимости отвечать избавил сын, влетевший в столовую, словно ураган, а точнее ошалевший свинёныш: огненные волосы торчали в разные стороны, как у Эйнштейна, глазёнки по пять копеек лихорадочно горели, а лицо и одежда были измазаны то ли шоколадом, то ли какой-то грязью, как и руки, в которых он держал брыкающегося кота. В общем, нормальный такой видок десятилетнего пацана. Но у моей жены были другие представления о том, как должен выглядеть наш сын, поэтому она недовольно поджала губы, становясь точной копией своей мамаши. Меня аж передёрнуло, стоило только представить, как проснусь однажды с двойником тёщи.
– Денис, что за вид?! – воскликнула Лара, но сын, будто не слыша её, повернулся ко мне и протараторил: