Папа для Ромашки - стр. 24
– Нормально тебе… Только о себе думаешь. – Ты зачем ее конфетами накормил с утра? Она теперь есть ничего не будет, аллергия может начаться. – Варя с влажными салфетками вытирает Маше щеки. – Ты не знаешь, что нельзя сладкое на голодный желудок?
– Не знаю. Я тоже съел конфету, ничего, все норм.
– Вредно для здоровья есть сладкое до нормальной пищи.
– Можно подумать от одной конфеты столько вреда?
– Маш, ты не могла меня подождать? – Варя оттирает грязное пятно на пижаме. – Зачем полезла в шары эти?!
Маша растерянная стоит. Мама ругает, а я вроде разрешил.
– Да ладно, подумаешь, шарик разбили. Там их много.
Поднимаюсь, собираю крупные осколки.
– Маша, нельзя есть одни конфеты, я тебе уже говорила. Поела кашу, потом можно и конфетку, а не одни конфеты на завтрак, обед и ужин.
Я оборачиваюсь к Маше и, пока Варя не видит, киваю на шкаф и подмигиваю. У нас там еще осталась заначка.
– Бл***!
Вырывается само, когда чувствую резкий укол в палец.
– Рома! Тут ребенок! – Варя оборачивается ко мне, смотрит на руку.
– Черт! Маша, сиди там. – Варя оставляет ребенка и ко мне.
Поднимаюсь. Я за годы уже выработал привычку не смотреть. Но, блин, не представлять то, что сейчас вся кровь из меня вытечет, сложно. И картинки из прошлого вырываются как лава из вулкана .
– Давай мне. – Забери осколки и тянет мою руку к себе.
Теплые губы касаются места пореза. Языком проводит по коже. Капец как это выглядит. Я уже и не думал, что когда-то вот так близко окажется рядом.
– Ты вампир, что ли?
Пытаюсь шутить, чтобы отвлечься.
– Угу, – отрывается и зажимает пальцем царапину. – Надеюсь, ты не заразный, – язвит в ответ. – Пластырь есть у тебя?
– Там в полке? – киваю на шкафчик и разворачиваюсь туда. Варя за мной, не отпускает.
Я достаю свободной рукой аптечку и раскрываю. Порез херня, но если зацеплю и снова выступит кровь, может быть хуже, поэтому обязательно надо заклеить пластырем до заживления.
– Я сам.
– Садись уже. – Варя отрывает бумажную салфетку и прикладывает к пальцу. – Зажми.
Я и сам все это могу сделать, но… не делаю.
Пока Варя открывает аптечку, на стул напротив забирается Маша.
– Ёма, бойно? – Маша кладет ручку мне на плечо и жалеет.
– Шрамы украшают мужчин, запоминай, Ромашка.
Варя напрягается, замирает, но глубоко вздыхает и достает антисептик.
– Пластырь гидроколлоидный? Не слышала о таких даже.
– Чтобы наверняка все впитал.
Я отворачиваюсь в сторону, не смотрю, как Варя обрабатывает антисептиком.
Я выдыхаю. Все нормально.
Маша наклоняется и начинает дуть мне на палец.
– Маш, мне не больно.
Но она не слушает, все равно старается.
Да, правда, это все я умею делать сам, с закрытыми глазами. Но сейчас в этом какой-то кайф есть. Как Маша переживает, как дует, как заботится так как ее научила мама. А Варя правда научила сопереживать и поддерживать.
Дело плевое, пластырем палец замотать, но у меня есть пометочка. Любая такая царапина может закончиться обмороком. А солому я с собой не ношу, чтобы подложить в нужный момент.
Поэтому Варя все делает аккуратно, чтобы я тут не грохнулся и не напугал Машу.
– Все, Маш, ты как подула, так вообще ничего не болит.
– Хочиш кофетку? – Маша перебирает свои пальчики, последнее, наверное, отдала бы, чтоб вылечить меня.
Бля, смотреть на нее без умиления не получается. Я улыбаюсь в ответ.