Размер шрифта
-
+

Памяти Пушкина - стр. 24


I глава:

А Петербург неугомонный
Уж барабаном пробужден.

II глава:

Отец ее был добрый малый,
В прошедшем веке запоздалый…
Как часто в детстве я играл
Его очаковской медалью.

III глава:

Я знаю: дам хотят заставить
Читать по-русски. Право, страх!
Могу ли их себе представить
С «Благонамеренным» в руках.

IV глава:

В избушке, распевая, дева
Прядет, и, зимних друг ночей,
Трещит лучина перед ней.

V глава:

Татьяна верила преданьям
Простонародной старины,
И снам, и карточным гаданьям,
И предсказаниям луны…
……………………………………………..
По старине торжествовали
В их досуг эти вечера.
……………………………………….
И вынулось колечко ей
Под песенку старинных дней…
…………………………………………….
Татьяна, по совету няни,
Сбираясь ночью ворожить,
Тихонько приказала в бане
На два прибора стол накрыть;
Но стало страшно вдруг Татьяне…
И я – при мысли о Светлане
Мне стало страшно.

VI глава:

Быть может, он для блага мира
Иль хоть для славы был рожден;
Его умолкнувшая лира
Гремучий, непрерывный звон
В веках поднять могла. Поэта,
Быть может, на ступенях света
Ждала высокая ступень.

VII глава:

Вот это барский кабинет:
Здесь почивал он, кофей кушал
Прикащика доклады слушал,
И книжку поутру читал…
…………………………………………….
И лорда Байрона портрет,
И столбик с куклою чугунной
Под шляпой с пасмурным челом,
С руками сжатыми крестом…
…………………………………………….
И старый барин здесь живал.
Со мной, бывало, в воскресенье,
Здесь под окном, надев очки,
Играть изволил в дураки.
Дай Бог душе его спасенье,
А косточкам его покой
В могиле, в мать земле сырой!
…………………………………………….
У Харитонья в переулке
Возок пред домом у ворот
Остановился. К старой тетке,
Четвертый год больной в чахотке,
Они приехали теперь.
Им настежь отворяет дверь
В очках, в изорванном кафтане,
С чулком в руке, седой калмык.
……………………………………………..
Архивны юноши толпою
На Таню чопорно глядят…
К ней как-то Вяземский подсел
И душу ей занять успел.

VIII глава:

Чем ныне явится?
Мельмотом, Космополитом, патриотом,
Гарольдом, квакером, ханжой
Иль маской щегольнет иной?
Иль просто будет добрый малый…
…………………………………………….
Стал вновь читать он без разбора:
Прочел он Гиббона, Руссо,
Манзони, Гердера, Шамфора,
Madame de Staël, Биша, Тиссо,
Прочел скептического Беля,
Прочел творенья Фонтенеля,
Прочел из наших кой-кого,
Не отвергая ничего:
И альманахи, и журналы,
Где поученья нам твердят.

В «Евгение Онегине» отразился и путь развития самого поэта, выраженный им в известном поэтическом противоположении «тревог прошлых лет» с безымянными страданиями, с высокопарными мечтами иным родным картинам (III, 408–409). Как хороши эти отрывки «из путешествия Онегина», не вошедшие в великолепное художественное целое романа. Если не сжимать содержания его в голую фабулу, в оценку действий героев, – если читать его, вникая в каждую картину, в каждое выражение, то невольно поражаешься вновь открываемыми красотами «Евгения Онегина»: сжатой живописью природы, движений чувства в молодых героях (особенно Татьяны), деревенской тишины и оживленного шума гостей – разнообразных, типичных. Уже по «Евгению Онегину» можно судить о силе таланта Пушкина: ему были равно доступны в высшей степени и описания, и выражения чувств, и драматические изображения: трагические и комические (до нас дошли случайные наброски комедии). Мы приведем несколько картин природы бесподобных и в отдельности, и еще более – в гармонии с настроениями героев романа:

Страница 24
На следующую страницу