Память, что зовется империей - стр. 25
– Точно не органической природы, – сказала она. – Но это у него уже давно, – уклончиво. Нужно покончить с этим безрассудным осмотром трупов, вернуться к себе, запереться и покончить с желанием… найти друзей. С гражданами Тейкскалаана не дружат. Особенно не дружат с асекретами, причем эти оба из министерства информации…
– Никогда не слышала, чтобы ему проводили операцию на позвоночнике, – сказала Три Саргасс. – За все время его пребывания на планете. Ни из-за эпилепсии, ни из-за чего-либо еще.
– Ты бы знала? – спросила Махит.
– При том, сколько времени он проводил при дворе? Твой предшественник все время был на виду. Если бы он исчез хоть на неделю, кто-нибудь сказал бы, что его величество по нему наверняка скучает…
– Неужели, – сказала Махит.
– Я же упоминал, что он политик, – сказал Двенадцать Азалия. – Так, по-твоему, выходит, что металл внедрили до того, как он стал послом.
– И что это делает? – сказала Три Саргасс. – Меня куда больше интригует предназначение, чем время установки, Лепесток.
– Госпоже послу известны такие технические подробности? – спросил Двенадцать Азалия – непринужденно. Дразняще, подумала Махит. Может, даже оскорбительно. Он ее провоцировал.
– Госпожа посол, – сказала она, показывая на себя, – не знаток медицины и не икспланатль и никак не может объяснить в подробностях неврологическое действие подобного устройства.
– Но оно неврологическое, – сказала Три Саргасс.
– Оно же в позвоночнике, – ответил Двенадцать Азалия так, словно это все объясняло. – И технология явно не тейкскалаанская; ни один икспланатль не стал бы изменять работу человеческого мозга таким образом.
– Обойдемся без оскорблений, – сказала Три Саргасс. – Если негражданам хочется набивать череп металлом, это их дело, если только они не планируют стать гражданами…
– Посол явно участвовал в делах тейкскалаанцев, Травинка, – кому, как не тебе, это знать, практически поэтому тебя и назначали посредницей нового, – так что это не пустяк, если ему установили какое-то неврологическое оборудование…
– Эти сведения, конечно, очень интересны, – резко начала Махит и тут же осеклась, когда и Три Саргасс, и Двенадцать Азалия вдруг выпрямились и вызвали на лицах формальную неподвижность. Позади Махит с тихим шипением открылась дверь. Она обернулась.
К ним шла тейкскалаанка, одетая во все белоснежное: штаны, многослойная блузка, длинный асимметричный камзол. Лицо ее было темно-бронзовым, скулы – широкими, нос – словно нож над широким ртом с узкими губами. Сапоги из мягкой кожи ступали по полу беззвучно. Махит показалось, она еще не видела тейкскалаанки красивее – а значит, скорее всего, по местным меркам та считалась невзрачной или уродиной. Слишком стройная, слишком высокая, слишком выделяется нос, слишком трудно отвести взгляд.
«Она привлекает весь свет в помещении и изгибает вокруг себя».
Наблюдение как будто не принадлежало Махит. Всплыло в разуме, словно навык от имаго – словно знание тейкскалаанской жестикуляции или решение задачи с несколькими переменными, совершенно естественное и совершенно чужое для собственного опыта Махит. Она спросила себя, знал ли Искандр эту женщину, и снова рассердилась, что не может спросить. Что он удалился, когда нужен больше всего, оставив только эти обрывки мыслей, краткие впечатления.