Память, что зовется империей - стр. 27
– Вы явно выбрали для этого необычное время, – сказала Махит как можно более нейтрально.
– Не более необычное, чем ты. Да еще с такой любопытной компанией.
– Заверяю ваше превосходительство, – вклинился Двенадцать Азалия, – что…
– … что я привела свою культурную посредницу и ее коллегу-асекрету в качестве свидетелей для лселского траурного ритуала, – сказала Махит.
– В самом деле? – сказала Девятнадцать Тесло. В глазах Три Саргасс за ее спиной отчетливо – несмотря на фундаментальные культурные различия в привычных выражениях лиц – читалось обескураженное восхищение дерзостью.
– В самом деле, – ответила Махит.
– И в чем же он заключается? – поинтересовалась Девятнадцать Тесло самым формальным и утонченно вежливым тоном, что Махит когда-либо слышала.
Возможно, когда Махит удостоится собственного поэтического эпитета в пятнадцать слогов, в него войдет «удачное развитие своих паршивых идей».
– Это бдение, – сочиняла она на ходу. – Преемник приходит к телу предшественника на один полуоборот станции – девять часов по вашему счислению, – чтобы предать своей памяти черты того, кем она станет, прежде чем эти черты обратятся в пепел. Для бдения требуются два свидетеля, вот почему я привела Три Саргасс и Двенадцать Азалию. После бдения преемник поедает те сожженные останки, которые желает сохранить, – в плане выдуманных ритуалов этот был не так уж плох. Махит была бы не против и провести такую церемонию в рамках интеграции со своим имаго. Если она еще когда-нибудь вернется на Лсел, то, может, даже его предложит. Впрочем, в ее случае разницы нет.
– А голограмма не сойдет? – справилась Девятнадцать Тесло. – Не хочу принижать габитус вашей культуры. Это лишь академический интерес.
Уж в этом Махит не сомневалась.
– Физический аспект наличия самого трупа добавляет опыту жизнеподобия, – сказала она.
Двенадцать Азалия издал тихий удушенный звук.
– Жизнеподобия, – повторил он.
Махит важно кивнула. Оказывается, она все-таки доверяет своим асекретам – или хотя бы верит, что они не выйдут из образа. Сердце бешено колотилось. Девятнадцать Тесло с нескрываемым удовольствием перевела взгляд с нее на Три Саргасс, которая казалась совершенно собранной, если не считать широко распахнутых глаз. Махит уже не сомневалась, что вся ее выдумка сейчас рухнет ей же на голову. Что ж, она хотя бы уже внутри Юстиции; если эзуазуакат решит ее арестовать, далеко идти не придется.
– Искандр никогда не упоминал о подобном, – сказала Девятнадцать Тесло, – но он вечно недоговаривал о смерти на Лселе.
– Обычно это куда более личная тема, – сказала Махит, солгав только отчасти. Смерть была личной темой, пока не становилась началом самого интимного контакта, что только может быть между двумя людьми.
Девятнадцать Тесло натянула простыню на грудь трупа, раз пригладила и отступила.
– Ты так на него не похожа, – сказала она. – Разве что чувством юмора, но не более. Удивлена.
– Правда?
– Весьма.
– Тейкскалаанцы тоже не все одинаковы.
Девятнадцать Тесло рассмеялась – один резкий смешок.
– Нет, но у нас есть типы. Например, твои асекреты. Она – точный образец оратора-дипломата Одиннадцать Станка, только женщина и слишком худощавая в груди. Сама спроси – у нее от зубов отскакивает все его творчество, даже из тех времен, когда он необдуманно спутался с варварами.