Палач 2 - стр. 35

Я была абсолютно уверена, что вот теперь-то не появится новых поводов для волнения. Если б я знала, что ни о каком спокойствии не может быть и речи, я бы не торопила водителя ехать сюда быстрее.

Пока я, чувствуя себя за день выжатым лимоном, по которому проехались катком, расплачивалась с таксистом, дети выскочили из машины и взялись стучать по калитке с криками: «Бабушка, мы приехали! Открывай нам! Бабушка!"

Выставив из багажника тяжеленные чемоданы в количестве четырех штук, один из которых был доверху забит подарками, я дотащила их до ворот.

Достав из кармана телефон, я собиралась позвонить Фатиме, предположив, что она, вероятно, не слышит, как мы стучимся, а потому не спешит нас впускать. Может, телевизор смотрит в другом доме, который в глубине двора находится, или спит, ведь она не ждала нас сегодня.

Но когда я увидела, что у Фатимы, оказывается, гости, которые и вышли открывать нам калитку, необходимость звонить отпала, как и самовнушение, что здесь, в селе, я непременно обрету покой, растаяло так же стремительно, как снежинки на шарфе.

Я всегда относилась к Фатиме более чем уважительно, преданно и с почитанием, так как считала её второй мамой и была искренне благодарна ей за помощь с детьми и моральную поддержку в трудные времена. Но узнав, что Марджана с Ахмедом гостят у Фатимы, а Фатима не посчитала нужным сказать мне о том, что общается с ними, моё уважительное отношение к ней перевернулось с ног на голову.

Постеснялась я затевать скандал при детях и любопытных соседях, чтобы меня не посчитали неуравновешенной. Но и здороваться с Марджаной, которая открыла калитку, запустила детей во двор и тоже неприятно удивилась моему появлению, не стала.

Вслед за Марджаной выбежал Ахмед.

Заметив чужаков, то есть нас, он поспешил забежать обратно в дом, едва не сбив с ног Фатиму.

Дети, увидев Фатиму на крыльце, вбежали во двор и облепили её со всех сторон, не давая пройти к калитке.

– Бабушка! Мы так скучали по тебе!

– Мои милые! Я тоже очень скучала! Но я думала, вы приедете завтра… – Фатима обняла их всех сразу. – Устали, бедные, замёрзли… Какие холодные щечки у тебя, Марьяночка! Идите скорее в дом обогреваться. Я как раз испекла вкусный пирог с вашим любимым малиновым вареньем. Катенька, а ты почему не заходишь, а?

Обескураженная, разбитая и обессиленная, как физически, так и морально, я стояла возле чемоданов и не могла заставить себя пошевелиться. Не то, чтобы ответить Фатиме – я вообще не понимала, что происходило в моей голове и вокруг. Я не верила собственным глазам, убеждая себя, что они жестоко лгали мне сейчас.

Но сколько бы я не моргала, пытаясь отогнать прочь кошмарные галлюцинации, Марджана не исчезала из поля зрения и продолжала стоять в нескольких шагах от меня.

– Мама! Мама! Пойдем! У бабы есть пирог! – крикнул Тимур перед тем, как он вместе со всеми, кроме Фатимы и Марджаны, зашли в дом.

Марджана, как сторожевая псина, продолжала стоять у распахнутой настежь калитки и сверлить меня глазами, насильно убеждая принять то новшество, что здесь мне отныне не рады.

Меня успели заменить, отодвинуть, проделав это за моей спиной, а я не заметила, когда это случилось. И теперь ничего уже не поделать, так как всё решено давно и даже не кем-то из нас, а силами свыше.