Пагода журавлиного клёкота - стр. 4

Я попытался взять себя в руки и сосредоточиться, чтобы вникнуть в содержание этого философского трактата. Мне сложно было понять те мысли, которыми они жили.

Да, древние китайцы, мудрость которых я всегда выделял среди других народов из-за их необычной, можно сказать, неземной цивилизации, уходила так далеко в глубокую древность, что европейская наука отказывалась верить в китайскую версию историографии. Древние китайцы верили в бога Ао и считали, что бог знаний и мудрости, этот самый дух Ао, прибыл к ним из созвездия Хуагай. Китайцы представляли его существом в человеческом облике с копьём в руках, восседавшим на морском чудовище. О нём также описывалось в некоторых сочинениях народного буддизма в так называемых «драгоценных свитках» – баоцзюанях.

По своему опыту я считал, что во всех древних легендах звучат отголоски истинных событий, происходивших в истории. Конечно же, можно допустить некоторые искажения, но всё же неправдивых легенд не бывает, потому что все легенды – это цепочки памяти и свидетельства той действительности, которая когда-то держала наших праотцов в своих объятиях. Как говорят, дыма без огня не бывает. Все мы состоим из тех воспоминаний, которые пережили наши предки в прошлом. Может быть этот бог Ао и явился первым богом на земле, подчинивший себе рассудок землян.

Обычно, как говорили древние, бог Ао приходит к человеку во снах, как бы в пучине вод бессознательного космоса и внушает ему знания и идеи, о которых он раньше не думал. Они сравнивали этого бога с большой черепахой, живущей тысячи лет, принимая его за бога мудрости, знаний и письменности. Эта черепаха с помощью своих рисунков на панцире научила людей письменности – иероглифам и гектограммам. Ей даже вменялось в обязанность ответственная роль хранения знаний. Так, например, китайцы, склонные к систематизации всего сущего в мире, считали, что в китайской мифологии черепаха Ао несёт по морю три священные горы: Инчжоу, Пэнлай и Фанчжан, – на которых живут бессмертные.

Именно поэтому я с большой надеждой изучаю древние книги, вычерпывая из них знания, которые в них ещё сохранились как в золотоносной руде частички драгоценного металла. К такому роду литературы, вероятно, и принадлежало сочинение даосского мыслителя, лежащее на моём столе.

Впрочем, эта книга была очень старая и больше походила на древнекитайский свиток, чем на книгу, в нашем понимании этого слова. Она складывалась как гармошка, и в некоторых местах страницы пришли почти в негодность, текст было трудно различать. Ни даты её оттиска, ни названия типографии или издательства не было на её титульном листе. После самого текста шёл комментарий монаха Вэя, который объяснял, как нужно подходить к пониманию этого текста. Язык его изложения был достаточно понятным. Я прочитал несколько страниц и незаметно для себя углубился в чтение, да так, что вдруг весь окружающий меня мир преобразился. В первых строчка монах очень просто излагал мысль о том, что при чтении книги нужно обязательно погрузится в медитацию, что я, вероятно, и сделал в своей задумчивости. И неожиданно для меня мир вдруг изменил свои очертания.

Я увидел, что нахожусь под огромным деревом, по виду листьев напоминающим рябину. Вокруг меня была лесная чаща, над вершиной которой проступали горы, внизу за скальными террасами открывалась долина. Я как будто попал в неведомую мне страну. Не знаю, может быть во время медитации я заснул, а может быть, нашёл каким-то образом вход в сказочную страну, одну из тех, о который древние китайцы оставили свои свидетельства.