Падение Рыжего Орка - стр. 12
- Неужели он действительно Никодим? – Варя, сев за стол, наблюдала, как Тихон развешивает куртку на спинке стула, ерошит влажные потемневшие волосы и устраивается напротив.
- А что не так? – усмехнулся Тихий.
- Налим Никодим гордится собою… - нараспев продекламировала Варвара. - Налим Никодим носит шапку соболью…
Тихий расхохотался.
- Это надо запомнить! Налим Никодим, - покачал головой. – Надо же! На самом деле, он Виталий.
- Зачем тогда? – изумилась Варя.
- Антураж у нас такой, - то ли всерьез, то ли в шутку ответил Тихон. – Старорусский. Все тут Никодимы, Феофаны и Прохоры.
- И Тихон Аристархович на самом деле Антон Евгеньевич?
- Нет, - ответил он с тем же непонятным - то ли в шутку, то ли всерьез - выражением лица. – Тихон как раз настоящий Аристархович.
Их во всех отношениях познавательную беседу прервало появление Никодима Виталия. Встал с блокнотом наизготовку.
- Значит так… - Тихон побарабанил пальцами по столу. – Варвара Глебовна, вы все продукты употребляете? Или что-то не кушаете по идейным или религиозным соображениям?
- Чего?!
- Ну, или может… - Тихий потер бровь. – Аллергия там на что-то…
- Нет, - рассмеялась от неожиданности Варя. – Аллергия у нас в семье брату досталась. Я ем все. Только субпродукты не очень люблю – печенку и прочий ливер.
- Напрасно, напрасно. У нас такой замечательный пирог с почками. Ну да ладно. Значит так, Никодим Иваныч… Ухи нам – налимьей.
- Слушаю-с.
Варвара едва слышно фыркнула этому старомодному «-с».
- А на кухне сегодня кто? – продолжил Тихон, приглаживая взъерошенные влажные волосы. – Маргарита Сергеевна?
- Никак нет. Михал Саныч.
- Это жаль. Тогда расстегаи мы не будем.
- У Михал Саныча тоже расстегаи хороши! – вступился за неизвестного Михал Саныча Никодим Виталий.
- Хороши. А у Марго все равно лучше, - не согласился Тихий. - Тогда солянки рыбной нам.
- Все записал!
- Ну и для сугреву и аппетиту Варваре Глебовне оформи.
- Сейчас все будет!
- Значит, вы, Тихон Аристархович, ресторатор? – спросила Варя, как только Налим-Никодим расторопно испарился.
- Да куда там! – Тихий откинулся на стуле. – Трактирщики мы. Куда нам до рестораторов. Мы по-простому.
- Трактирщик, - улыбнулась Варвара. – Прямо вот так и представляю вас, Тихон Аристархович, с балалайкой и в такой рубашке… красной, с застежкой набок – не знаю, как называется.
- Косоворотка, - подсказал Тихон. – И картуз, да?
- Картуз? Это что – штаны такие?
- Кепка, - ухмыльнулся Тихон.
- Ты владелец? Или управляющий? – Варя решила не церемониться и задавать вопросы в лоб. Какие уж тут церемонии, когда он ее за грудь и задницу успел полапать?
- И то, и другое.
Тут вернулся Никодим Иваныч. В руках он держал поднос, с которого ловко расставил на столе какую-то мензурку с темно-красной жидкостью, крохотную рюмку и блюдце с парой микроскопических бутербродов – черный хлеб и сало. Варя с изумлением уставилась на стеклянную емкость – формой и размером она напоминала лабораторную колбу, из каковых они, будучи студентами-медиками, пили спирт как раз в лаборатории. Закусывая семечками.
- Скромно тут у вас, Тихон Аристархович, - хмыкнула Варвара. – Из пробирок пьете.
- Это, сударыня моя Варвара Глебовна, называется шкалик, - Тихон ловко наполнил маленькую рюмку. – Прошу.
- Что это? – Варя подняла рюмку и посмотрела на свет. Жидкость переливалась всеми оттенками алого и багряного.