П.А. Столыпин: реформатор на фоне аграрной реформы. Том 2. Аграрная реформа - стр. 43

Государственная Дума избиралась сроком на 5 лет. Общая численность депутатов определялась в 524 человек, которые выбирались от 88 губерний и областей. Из них 36 депутатов выдвигались от 26 крупнейших городов, а остальные 488 – от городов и сельской местности (уездов) вместе. От общего числа депутатов на долю центральных губерний приходился 401 человек, Сибири – 20, Прибалтийских губерний – 11, Польши – 36, Средней Азии – 22, Кавказа – 29. Кроме этого, один депутат представлял войсковое население Сибирского казачьего войска, располагавшегося на территории Семипалатинской и Акмолинской областей и Томской губернии; еще один – от Амурского и Уссурийского казачьих войск; два – от калмыков и киргизов, проживавших в Астраханской и Ставропольской губерниях, и, наконец, один – от православного населения Люблинской и Седлецкой губерний (Холмская епархия). Финляндия своих представителей в Думе не имела, так как у нее был свой собственный парламент (Сейм)84. Царь имел право досрочно распустить Думу.

Выборы в I Государственную думу прошли в марте–апреле 1906 г. Они стали первым экзаменом на политическую зрелость для только возникших в России политических партий и союзов. Основная борьба за голоса избирателей развернулась между представителями Конституционно-демократической партии, «Союза 17 октября», «Союза русского народа». Социал-демократы и эсеры выборы бойкотировали, надеясь на новый революционный подъем в стране. Организованно, дисциплинированно, «на европейский манер» выборы в I Государственную думу вели только кадеты. Они самым внимательным образом изучили опыт избирательных кампаний тех государств, где парламентская демократия насчитывала уже не один десяток лет: Великобритании, Франции, США. Октябристам не удалось разработать четкой предвыборной программы, и они стремились компенсировать это агитационно-пропагандистской работой с широкими слоями населения. Еще менее успешно действовали ультраправые. Первые думские выборы обнаружили абсолютную неподготовленность правомонархического лагеря к избирательным баталиям: острую нехватку агитационной литературы, внятно и доступно излагавшей основные положения предвыборных программ; полное отсутствие талантливых ораторов, способных воздействовать на избирателей; катастрофическое неумение грамотно вести дискуссии с политическими соперниками85.

Кадет Н.Ф. Езерский вспоминал: «К началу избирательной кампании, приблизительно в середине февраля, страх перед всеобщей революцией значительно ослабел, красный призрак побледнел от времени и от собственных неудач. Напротив, произвол правительства стал расти пропорционально уменьшению опасности. Очевидно было желание вернуться на старый путь, обратить в мертвую букву Манифест, принципы которого начали уже проникать в сознание народа и из партийного лозунга обращаться в национальный символ веры. Свежо было еще предание о Дальнем Востоке; по мере увеличения сознательности росло недовольство старым порядком, который не хотел умирать. Все это создавало ярко оппозиционное настроение. Даже у тех, кто был запуган революцией, рождалось сознание, что предотвратить ее можно только путем своевременных реформ, а их-то и не желало правительство. Вместо амнистии и умиротворения после победы оно стало сводить счеты с противником за все грехи эпохи освобождения. Чем больший круг лиц захватывали репрессии, тем шире становился и круг оппозиции. Не традиционный студент и интеллигент подвергался теперь преследованию, а рядовой рабочий, подлинный пахарь: народ почувствовал на себе самом всю тяжесть политического бесправия. Таким образом, широкие слои населения были если не революционизированы, то отброшены в оппозицию, когда открылась выборная кампания»