Отверженная жена дракона - стр. 44

За то, как с нами обошёлся мир.

Тени сгущаются.

Дракон тормошит меня, что-то говорит — обеспокоенно, зло. Почему он злится? Почему его руки дрожат, почему он прижимает меня к себе, будто рассыпающееся на осколки сокровище.

Склонившись, он целует меня. Я чувствую соль его губ, а ещё горький дым и едкий пепел. Он будто хочет через поцелуй удержать меня на краю, не позволить упасть в лапы бездны.

Но во мне нет сил ответить. Нет сил потянуться навстречу.

За спиной Клоинфарна возвышаются исполинские деревья, подпирающие небо широкими кронами. В тумане мелькают чёрные монстры, их глаза вспыхивают каждый раз, как тучи разрезает очередная молния.

Тело становится лёгким, как невесомая дымка, будто я сейчас оторвусь от земли. Мне больше не больно. Не холодно. И не страшно.

Веки смыкаются.

Мне становится так хорошо…

11. Глава 11

*** Клоинфарн

— Не засыпай! Борись за жизнь! Адель! — мой голос хриплый, в горло будто насыпали битого стекла.

Молнии раскалывают небеса, гром сотрясает землю. Косой ливень хлещет, будто желая утопить мир.

Впервые в жизни мне так больно… холодно… и страшно

Сидя посреди туманного леса, я укачиваю Адель в руках. Она такая лёгкая, будто ничего не весит. Хрупкая, как хрусталь и холодная как лёд. Её нежная кожа совсем побелела, на золотых ресницах блестят дождевые капли, по запястью стекают рубиновые бусины крови. Скатываясь с пальцев, они впитываются в чёрную землю.

В моей груди растёт, ширится дыра, она будто засасывает рёбра и плоть, пожирает изнутри как смертельная бубонная язва. Зверь рвётся, рычит, грызёт мои кости, я слышу, как они трещат в его мощных челюстях.

Сейчас, в момент когда Адель может исчезнуть, мне сложно вспомнить, зачем я всё это начал. Для чего вернул душу наречённой к жизни, зачем привёз сюда, зачем мучил.

Я что-то хотел…

Ах, да… мести.

Правды.

А ещё — вернуть своё сердце.

…или на самом деле, я желал другого?

Да, конечно, другого! Я жаждал привязать её к себе тяжёлой стальной цепью! Чтобы она без меня не могла жить и дышать, чтобы я стал всем её миром, её воздухом и водой, захватил её мысли и тело! Чтобы она просыпалась, думая лишь обо мне! И засыпала в моих объятиях. А ещё, как безумец я жаждал, чтобы она раскаялась в своём тёмном прошлом, и каждой клеточкой ощутила то же бездонное отчаяния, что вечность разъедает моё нутро. Я грезил, что разделив эту боль, Адель уже никогда меня не покинет.

Бездна! Каким же я был слепцом!

В итоге я сам всё портил.

Одержимый, сломанный, я метался, страшась чувств и желая их. Я совершал ошибку за ошибкой — и все они сложились в уродливую тропу, которая неизбежно привела нас в этот гниющий чёрный лес, в этот проклятый туман, где Адель умирает на моих руках. А мир взахлёб смеётся над моими иллюзиями.

Эти мысли проносятся в голове за одно мгновение. Собственная душа кажется невыносимо тяжёлым камнем, по которому расползается глубокая трещина.

“Адель-Адель-Адель…” — хрипло зову я, укачивая её на руках.

Но Адель не отвечает.

Адель не дышит.

Сердце Адель не бьётся.

Это конец…

Конец.

— Нет! — рычу я.

Не отпущу! Если понадобится, заведу её сердце собственными руками. Вдохну в её лёгкие воздух — даже если придётся отдать свой — до конца, без остатка.

Губами прижимаюсь к её холодным неподвижным губам, ладонями забираюсь под мокрое платье, касаясь кожи — вливая силу самым простым способом — через контакт тел.