Отверженная жена дракона - стр. 42
“Эйда!” — зову я.
— Кто здесь?! — вскрикивает воровка.
“Это я! Слышишь?!” — мысленно кричу ей, не выпуская метку из поля внимания.
— Адель?! — шипит она. — Бездна! Как ты сумела… Хотя неважно. Всё неважно! Скоро всё закончится! Так или иначе.
“Что закончится?! — восклицаю я. — Эйда! Объясни хотя бы сейчас?!”
— А что непонятного?! Он погубит нас! — с отчаянной злостью выкрикивает она. — Драконы не прощают предательства, а ты предала его! Предала снова.
“Я его не предавала! Это сделала ты!”
— Какая разница кто?! Главное — как это выглядит со стороны. В его глазах — ты вспомнила свою прошлую жизнь и напала! Исподтишка, используя драконью сталь и алмазную пыль! …я всё рассчитала точно, до малейшей крупинки! Ослабила бдительность, поймала верный момент… Кло попался, как и в прошлый раз!… Он был не готов, пропустил каждый удар!
“Но теперь именно ты улепётываешь от него через туман!”
— Да! — рявкает Эйда. — Потому что он не должен был так быстро очнуться! Не должен был! — она скрежещет зубами. — Не понимаю, почему не вышло… Что пошло не так?! Мне нужен было совсем немного времени! Я послала сигнал и… Всего-то надо было дождаться следующего дня! Но теперь всё напрасно. Он вернёт нас и будет мучить, пока не выяснит, где его сердце! А когда поймёт, то… Он погубит всех! Драконы не забывают обид, а демоны — наслаждаются местью, растягивая её как сладкое вино, по глотку, по капле выпивая отчаяние! Нет, уж лучше я откушу себе язык, я…
Темноту разрезает вспышка молнии, гремит раскатистый гром.
“Да о чём ты, Эйда?! — выкрикиваю я, перебивая сбивчивое полубезумное бормотание. — Почему ты вообще напала на Клоинфарна?! Ты ведь любишь его!”
— Люблю?! — споткнувшись и упав руками в мокрую грязь, Эйда смеётся как безумная, слёзы выступают на её глазах. — Ахаха, да, пожалуй, всё из-за любви! Любви, которую тебе, наивная сестрица, не постичь и глубину которой не понять!
“… ты назвала меня сестрой?!”
— Какая разница, как я тебя назвала?! Тебя здесь быть не должно! Я выпила так много зелья, что оно должно было навсегда усыпить твою душу! Но ты будто клещ! Цепляешься, сосёшь мою кровь! Почему ты вечно мешаешь?! Всегда всё портишь! Всё из-за этого, да?! … Проклятье! Ты и сейчас как-то используешь её! — задрав рукав платья, она оголяет узор. Он мерцает в темноте.
Положив брошь на колени, Эйда подносит к запястью кончик кинжала и вгоняет лезвие под кожу.
“Что ты творишь!” — вскрикиваю я.
— Я просто вырежу её! А может, сразу отрезать руку?! Точно! Может, тогда он нас не найдёт! Может, тогда я, наконец, стану счастливой!
“Не смей!”
— Посмею! И сделаю!
“Ты безумна!”
Но она не отвечает. Будто помешанная, она склоняется над запястьем. Закусив губу, надрезает кожу по кругу. Кровь сочится алыми бусинами. Боль ошпаривает, но одновременно с тем — придаёт сил. Злость вспыхивает ярким пламенем.
Что это гадина о себе возомнила?! Пусть бы калечила своё собственное тело сколько угодно, но это ей не принадлежит! Гнев поднимается, будто лава в жерле вулкана, и всю её я направляю на Эйду!
Сначала мне кажется, что ничего не вышло!
Но в следующий миг она содрогается, вскрикивает, роняя окровавленный кинжал, а потом протяжно воет, будто раненый зверь.
— А-а-а-а! Хватит! Как ты это делаешь?! Почему не сдохнешь?! Ненавижу тебя! Ненавижу! — стоя на коленях в грязи, она хватает двумя руками мою шею и сжимает, пытаясь задушить саму себя, лишая воздуха нас обоих!