Отверженная истинная короля-дракона - стр. 17
Я думала, что время лечит, но смотреть на него и видеть равнодушие, словно перед ним чужой человек, оказалось больно.
Теперь я чувствую себя опустошенной, обескровленной. Подтягиваю колени и обхватываю их руками, как будто только так могу чувствовать себя защищенной. Но это ощущение иллюзорно.
Все тело сводит судорогой, а в горле стоит колючий ком, мешающий глотать.
Я. Верну. Сына.
Плевать, что мне для этого придется сделать. Я его верну. Я выживу. Я не сломаюсь.
Еле-еле шевеля ногами, даже скорее переползая, чем идя, я добираюсь до молельной скамеечки. Похоже, я достигла того момента отчаяния, когда уже ни на что нет надежды.
Встаю дрожащими коленями на скамеечку, закрываю глаза и опускаю голову, сложив руки на груди. Драконьему богу известно, сколько я не молилась. Кажется, первое время после прохождения колодца, я пыталась. Просила о чем-то. А потом мне показалось, что он просто глух по отношению ко мне.
Но сейчас я готова на что угодно.
“Великий праотец, молю тебя. Помоги мне отстоять правду. Помоги пройти через все испытания, не потеряв совесть, не запятнав душу и сохранив себя. Благослови вырастить сына сильным, смелым и благородным драконом.
Не прошу мести. Прошу справедливости. Да будет на все твоя воля”.
Стою до тех пор, пока не понимаю, что сознание начинает уплывать. Тогда перебираюсь на узкую деревянную кровать, покрытую матрасом из соломы, сворачиваюсь калачиком и засыпаю тревожным сном.
Ключ в двери поворачивается, когда за окном еще едва-едва сереет утро. Но зимой оно позднее, поэтому, похоже, это я еще долго спала. Не сразу понимаю, где я, но каменная кладка прямо перед моими глазами служит хорошим напоминанием.
— Иди завтракать, — на пороге стоит Райна и презрительно на меня смотрит.
Так смотрят на то, что хотелось бы проигнорировать, но по какой-то причине этого сделать нельзя.
Ноги и руки затекли так, что едва движутся. Я переворачиваюсь на спину, с трудом разгибаясь и смотрю в потолок. Пару мгновений мне хочется малодушно сдаться и послать ее далеко и надолго. Но потом приходят мысли о том, что мой сын у нее. И как он — я не знаю.
Заставляю себя встать несмотря на головную боль и песок в глазах.
— За мной, — командует Райна и отходит от двери, но, видя, что я не спешу выполнять ее приказ, останавливается и вопросительно поднимает брови.
— Где мой сын? — я стою около кровати, сжимая пальцами юбку.
— Отдала, — издевательски отвечает служанка. — А с таким поведением ты его вообще не увидишь. Хотя у нашего лорда в спальне и не такие вспоминали о смирении и кротости. Не пойдешь завтракать — останешься голодной.
Сжимаю челюсти, с трудом выравниваю дыхание, чтобы не кинуться и не расцарапать ее лицо прямо сейчас.
— Я хочу увидеть своего сына, — отчетливо каждое слово произношу я.
— Когда получишь право что-то хотеть, тогда и хоти, — смеется Райна. — Я тебя не буду уговаривать. Хочешь голодать — твое дело.
Она уже начинает закрывать дверь, но я кидаюсь вперед, останавливая ее. В конце концов, это единственный способ вообще отсюда выбраться.
Райна приводит меня на кухню, следит, чтобы я села за стол, а сама, взяв горсть семечек, уходит в дальний темный угол. Можно обманчиво думать, что ее тут нет, что она не заметит, если я сбегу. Но я спиной чувствую ее тяжелый взгляд. Не даст сбежать. Только хуже себе сделаю.