Оттепель на закате - стр. 25
— И вам того же щедрой мерой, — склонила голову, прощаясь и нарочно не заверяя его, что не рассержена. Сказать вслух о том, что не так это — нужно объяснять почему и дальше беседу вести. А заверить, что зла не держу после его гадкого намека на мою легкодоступность, ложью будет. Так что, пусть идут себе.
Оставалось только понять, что же мне дальше делать.
Закрыв и заперев на засов калитку, я еще какое-то время стояла, привалившись к ней плечом и вслушиваясь, как ритмично поскрипывает снег под ногами уходящих визитеров. Ровно до того, как Воли не боднул меня своей лобастой башкой, тихонько заскулив и привлекая к ним с Гилли внимание. Молодежь-то, поняв, что все интересное кончилось, пробежалась вдоль забора, провожая с этой стороны уходящих до угла двора, да и вернулась к своим пайкам, а вот мои старшаки сидели передо мной, настороженно вглядываясь в лицо и как бы вопрошая: “Что делать станем?”
— Не просто так ведь это, — пробормотала я им, и два пушистых хвоста синхронно вильнули, подтверждая. — Думаю, стоит мне еще визитов ждать. И очень скоро. Выходит, черного прятать надо.
Сказать — одно. Сделать — другое. У меня и после того, как его вчера таскала, мышцы ныли, а о том, чтобы он сам встал, еще и речи не шло. Закончив управляться, я вернулась в дом и чуть не вскрикнула, заметив, что Каратель сидит на полу, привалившись спиной к стене, и целится из моего же лука точно мне в грудь. Замерла на месте, подняв руки.
— Это я, Элли! — обратилась к нему. Мутные еще вчера от огня глаза сейчас вернули себе нормальный вид и, похоже, хоть какую-то четкость зрения. — Помнишь меня? Я нашла тебя в лесу. Это мой дом. Я тебя привезла и лечу.
Мой немаленький лук, сделанный еще Джоном, смотрелся в его руках едва ли не игрушкой, но общий вид был жутким.
— Я не враг.
— Ты человек. — Его голос был настолько скрипучим, что я едва разобрала сказанное, и почему-то у самой пересохло горло, от мысли, как черного наверняка мучает жажда.
— Да, — согласилась с неоспоримым фактом. — А ты — Каратель. Пить хочешь?
— Эсретан, — хрустнул его голос, как сухое каменное крошево.
— Твое имя?
— Ты — человек. Я — эсретан.
— Хорошо. Я поняла. А как насчет воды?
Он смотрел на меня с полминуты, будто что-то решая, так и не опуская оружия, и я не выдержала.
— Я не собираюсь причинять тебе вред, травить. Я уже поила тебя отваром этой ночью. Я тебя спасла, не дала замерзнуть там в лесу и отогнала диких свиней. Если бы хотела дурного, то зачем бы это делала?
Он наконец взглянул на оружие в своих руках как будто с удивлением даже, отложил лук и кивнул.
— Я все помню. Принимаю твою помощь, Элли, с благодарностью. Обязан тебе жизнью и тебе же обещаю жизнь хранить.
Вздохнув с облегчением, я шагнула к лавке и, зачерпнув деревянным ковшом воду из ведра, протянула ему.
— Достаточно будет и того, что ты больше не станешь целиться в меня из моего же оружия и после твоего ухода у меня не случится неприятностей.
Черный гулко сглотнул, глянув на воду, плескавшуюся в ковше, но отстранил от себя его, указав взглядом на мои губы. Ясно, все же не доверяет и хочет, чтобы выпила первой. Что я и сделала без промедления. Несколько больших глотков, и снова протянула емкость раненому. Вот теперь он схватил ковш обеими руками, в которых тот сразу и скрылся, и выпил до дна огромными жадными глотками.