Оттенки молока и меда - стр. 15
– Мисс Эллсворт, я рассчитываю, что и вы окажете мне подобную честь этим вечером.
Мелоди едва заметно напряглась и взглянула на сестру так, будто мысленно умоляла ее отказаться.
Да Джейн и сама бы не согласилась: куда ей было тягаться с младшей сестрицей, такой красивой, такой очаровательной?
– Благодарю вас, мистер Дюнкерк, но, признаться, мне хотелось бы полюбоваться интерьерными чарами еще немного: я не совсем поняла, каким образом мистер Винсент создал звук ручья. Тот еще ни разу не повторился.
Мистер Дюнкерк и Мелоди вежливо извинились за то, что оставляют ее совсем одну, но Джейн еще раз заверила их в своем желании изучить рисунок эфирных нитей и складок, и в конечном итоге они ушли в бальный зал. А Джейн, погрузившись в собственные мысли, не спеша обошла столовую по кругу и снова остановилась там, где журчание ручья слышалось громче всего; она все пыталась понять, каким образом чароплет сумел заставить это журчание звучать, не зациклив его по кругу. Эфирная петля здесь была не такой уж длинной, какую следовало ожидать, зато сама нить отличалась толщиной и как будто вплеталась сама в себя, образуя совсем маленькую окружность, не больше сервировочного блюда. Джейн оперлась о буфет на тот случай, если голова опять закружится, и присмотрелась еще старательнее. И только теперь поняла, что звук создавался не из одной эфирной складки, а из нескольких переплетенных: каждая из них являла собой кусочек журчания ручья, и все они чуть-чуть отличались по продолжительности. Таким образом, даже будучи зацикленными, они накладывались друг на друга по-разному, создавая иллюзию разнообразия. Оценив изобретательность этой техники, Джейн улыбнулась и снова перешла на обычное зрение.
И снова увидела, как тот самый мистер Винсент стоит напротив нее. Заметив его, Джейн вздрогнула, но затем улыбнулась, твердо вознамерившись заговорить с ним и похвалить тонкую работу. Но не успела она сделать и пары шагов, как чароплет неожиданно резко развернулся и ушел. Безусловно, он не мог не заметить ее – он ведь во все глаза таращился на нее, пока она изучала его чары, – но почему-то ушел так, будто ее здесь не было. Даже нет, не так: он ушел, явственно продемонстрировав нежелание с ней общаться.
Джейн надеялась, что его не оскорбил ее интерес к его методам – но ведь он и правда оказался самым умелым чароплетом из всех, с кем ей доводилось сталкиваться. На фоне его работы ее собственные навыки, весьма впечатляющие, казались примитивными и жалкими. Джейн хотелось задать мистеру Винсенту множество вопросов, особенно насчет того, сколько времени у него ушло на оформление столовой. Да, было видно, что он использовал роспись в качестве основы для сети чар, но затем поверх краски накладывалась иллюзия за иллюзией, и самой Джейн потребовалось бы несколько недель, чтобы сплести такую затейливую паутину из нитей и складок.
Вдоволь налюбовавшись оформлением обеденного зала и не желая оскорбить мистера Винсента своим любопытством еще сильнее, Джейн направилась в бальный зал, откуда вовсю лилась музыка – гости танцевали кадриль.
Джейн огляделась, ища знакомые лица. Мистер Дюнкерк танцевал с мисс Фитцкэмерон, а та улыбалась так, словно желала продемонстрировать всему миру чары, скрывавшие ее зубы. Тщеславия этой девице было не занимать, хотя обмануть ей удалось разве что отца Джейн. На противоположном краю фигуры обнаружилась Мелоди в паре с каким-то молодым офицером с роскошной копной черных волос. Он со смехом закружил Мелоди, переходя к следующей фигуре кадрили, и этот смех показался Джейн знакомым: она вспомнила, что уже слышала его однажды. Этого самого черноволосого офицера Джейн видела на улице в компании молоденькой дамы в тот день, когда она ездила к мадам Больё.