Отставник 4 - стр. 13

– Товарищ в гражданском случайно не психиатр?

– Нет, – хмыкнул генерал, – извини, не представил. В гражданском это академик Самойлов – старший среди научных умов, а по совместительству и начальник аналитической службы. И рядом с ним начальник Генерального штаба Виктор Семёнович Жариков, тоже в некотором смысле начальник аналитической службы, вот только в военной сфере. Хотя сейчас сам чёрт ногу сломит, разбираясь, где военная, а где гражданская сфера ответственности. Но я отвлёкся. Основные вопросы, на которые бы хотелось получить ответ, это, во-первых, кто такие хоски и почему инопланетяне приняли тебя за него, во-вторых…

– Товарищ генерал-армии, – перебил старшего офицера, что нарушение Устава, но отвечать на поставленные вопросы лучше по порядку, а не собрав их в кучу, – разрешите, я расскажу, а потом зададите вопросы, так будет проще.

– Соглашусь с товарищем, – вступил в разговор Самойлов, – сначала бы хотелось выслушать его версию, а потом уже уточнять, а то мы так, не зная сути, можем запутаться в ненужных вопросах и потерять саму суть.

– Как, Виктор Семёнович, не против?

– Нет. Так будет даже лучше, – согласился начальник генштаба.

– Уговорили. Что ж, товарищ лейтенант, мы внимательно слушаем…

При первых фразах, что помню другую, ставшую мной или я им сущность капитана Глена хоска по рождению, уроженца Горгогоханской империи, думал, что тут же откроется дверь и внутрь войдут санитары в белых халатах, но меня слушали, а я продолжал говорить. Про сны, что с регулярной периодичностью проявлялись в моём сознании, про то, как во время ментасканирования, окончательно осознал себя капитаном Гленом – хоском по рождению, как удалось сбежать из лагеря, как меня обуревал боевой азарт, что в нужное время память сама подсказывала особенности управления инопланетной техникой, про то, как попал на корабль Верховного представителя расы анторсов, зачем обучили языку, как удалось сбежать, почему генерал-командор ашш Сошша Хааш относится ко мне с нескрываемым уважением…

Я говорил сухим военным языком, опуская некоторые моменты, что считал несущественными, а когда закончил, ни разу не прерванный за всё время монолог, заметил, что в помещении находятся человек десять и все они внимательно слушали не перебивая.

– М-да, интересно-интересно, – пробормотал Самойлов. Он единственный, кто что-то записывал в свой планшет, – товарищ… я теперь и не знаю, как к вам обращаться, капитан Глен или Геннадий Провоторов, но у меня предложение…

– Товарищ Самойлов, – прервал академика Станислав Юрьевич, – время перерыва вышло и нам необходимо вернуться в зал. Вениамин Сергеевич, узнали, что просил генерал-командор?

– Да, узнал. И есть чем обрадовать наших союзников.

– Вот и хорошо. Так что, товарищи, заканчиваем перерыв и за работу.

Возвращался в зал в спутанных чувствах. С одной стороны, меня выслушали, не подняли на смех, не отправили в дурку, но то с каким холодным раздражением мне смотрели вслед, когда первым вышел из кабинета, несколько покоробило. Сразу не каждый, а, может, и вовсе никогда не примет мою версию, поверит в то, что рассказал. А у меня словно гора с плеч свалилась. Я теперь не только для анторсов, но и для землян и капитан Глен и теперь уж и лейтенант Бес в одном лице.