Отшельник - стр. 30
– А Вадим? – вслух вспомнил Андрей Михайлович.
Точно, ведь завтра рано утром приедет племянник, и при помощи трупов его можно будет убедить в полной вменяемости престарелого дяди. В разговоре по телефону он что-то такое заподозрил… Нет, трупы и вменяемость – понятия взаимоисключающие.
Размышляя вслух и разговаривая сам с собой, Андрей Михайлович увязал сапоги в трофейный засаленный халат, показавшийся самым приличным из имеющихся в наличии. Не забыть бы потом обработать его дихлофосом. Кстати, почему покойников одиннадцать, а сапог только девятнадцать?
Самарин не нашёл ответа на свой вопрос, пожал плечами, отнёс узел с обувью за ворота, и вернулся. Теперь отдельно кольчуги, у кого они есть, и оружие. Чёрт возьми, какое же оно всё тяжёлое! Лошадка ещё эта над ухом фыркает.
– Пошло прочь, животное, – Андрей Михайлович хлопнул лошадку по заднице древком короткого копья. – Вон отсюда!
Мысль использовать коня для перевозки тяжестей отверг сразу – лошадей Самарин откровенно побаивался, и лошадиные силы предпочитал видеть только под капотом машины. В колбасе тоже неплохо. А если маханину правильно приготовить, да с лучком…
Правильно, луки тоже нужно забрать. Странно маленькие, совсем не похожие на эльфийские или английские из фильмов, они всё равно смотрелись хищно и смертоносно. И дорого, что тоже имеет значение.
Через полчаса, когда уже начало темнеть, Андрей Михайлович закончил сбор трофеев и приступил к самому неприятному. Для показа племяннику он решил оставить всего двух покойников, а остальных отправить в Клязьму. Хватит двоих? Да, наверное, хватит – этого без головы, и ещё вот этого с уголовной мордой. Только уложить рядком, чтобы потом не запинаться.
Самарин ухватил ближайшего за пояс и потянул на себя. Тот от тяжести с хлопком порвался пополам, и вылетевшая монетка тускло блеснула в неверном свете сумерек. Золото?
Нет, это серебро, совсем не похожее на знакомые московские чешуйки. Порядком вытертая и почти круглая монета, но на одной стороне вполне различим стоящий с поднятой передней лапой неведомый зверь, а на другой то ли засохшие червячки, то ли буквы неизвестной науке письменности. Да и плевать на письмена, серебро, оно и есть серебро.
Андрей Михайлович нашёл в поясе ещё три монетки, и на всякий случай обыскал остальных покойников. Это не подштанники грязные с них снимать, это совсем другое. Интуиция не подвела, и обыск принёс четырнадцать монет, причём одну золотую с крестом и бородатой Горгоной Медузой. Где такие чеканят?
Благодарный Самарин провожал каждого в последний путь добрым словом и единственной молитвой, которую знал. На том свете вряд ли разделяют людей по религиям.
– Покойся с миром, добрый человек. Отче наш, иже еси на небесех, да святится имя Твое, на приидет царствие Твое…
Проводил, и устало побрёл домой, не забывая внимательно посматривать по сторонам.
А ночью сон всё никак не шёл, и лёжа на диване в обнимку с заряженным ружьём, Андрей Михайлович прислушивался к шорохам. И уснул только перед рассветом.
– Да не может такого быть! – племянник попинал ногой лежащую на ступеньках кольчугу, покрытую бурыми пятнами засохшей крови. – Это мистика и фантастика!
– Не ори, – Полина Дмитриевна отвесила Кукушкину подзатыльник и покосилась на дом. – Ребёнка разбудишь.