Отражение. - стр. 2
Да здорова ли Наташа? Пригласили доктора, тот осмотрел девицу, причин для беспокойства не обнаружил. Княжна была абсолютно здорова, разве что слегка худовата да бледна, но так это нынче в моде. Отобедав за княжеским столом и обсудив с Василием Петровичем доходившие из Петербурга слухи о скором отмене крепостного права, доктор отбыл домой с чувством исполненного долга. А Наташа заперлась в своих покоях и никого не желала видеть, чем несказанно огорчила князя.
Поворочавшись пару часов в своей постели расстроенный Львов так и не смог уснуть и решил прогуляться в саду, послушать соловьёв и выкурить свою любимую трубочку. Добрый английский табак хорошо прочищал мозги, и князь надеялся, что это поможет ему решить, как же быть с Наташей.
Между тем ночь была необычайно тёплой для начала мая, и Василий Петрович не торопился в дом. Он сидел на лавочке совершенно невидимый за кустами китайской сирени, как вдруг услышал два негромких голоса: мужской и женский. Голоса слышались совсем рядом, и князю стало любопытно, что ж за парочка милуется в беседке. «Неужто ключница?» – подумал князь и рассмеялся про себя. Ключница
Татьяна была старой девой лет 40, сухой и желчной. «Вот шельма! – думал весело Василий Петрович, стараясь незаметно подобраться к парочке, – гляди-ка, молодого конюха охмурила».
Он подкрался совсем близко и вдруг выскочил перед парочкой, предвкушая, как смутится и покраснеет Татьяна, и растеряется конюх Серёжа.
Но разглядев влюблённых, князь подавился смехом: к конюху Сергею испуганно прижалась его любимая дочь Наташа.
– Ах ты мерзавец! – взревел Львов. – Запорю!!– И князь не помня себя бросился с кулаками на обидчика.
Но его Наташа, его ласточка, с криком: «Беги, Серёжа, я его задержу!» – подставила подножку отцу. Василий Петрович, не ожидая такой подлости, конечно же, споткнулся и мешком повалился на землю.
Очнулся он уже в собственной постели, с холодным компрессом на голове.
– Наташа, где Наташа? – слабым голосом произнёс он.
Ответом ему было молчание.
Взволнованный князь попытался встать с постели, но собравшаяся дворня не позволила ему это сделать. И ключница, наконец, дрожащим голосом сообщила, что Наташа пропала вместе со своей лошадкой Ягодкой. Принялись искать её и не сразу заметили исчезновение конюха Сергея и лучшего княжеского жеребца Воронка.
Василий Петрович сорвал с головы повязку и велел снаряжать погоню. Не верил князь, что голубушка, лапушка Наташенька добровольно с паршивцем Серёжкой сбежала.
«Обманул, заморочил голову, увез. Ничего, ничего. Догоню, верну. Запорю до смерти стервеца. Спасу мою Наташу», – твердил князь, не переставая прочёсывать округу.
Но шло время, а следов дочери так и не обнаружили.
А летом пошел слух, что стервеца Сережу видели в банде Игнашки Косого. А позже нашел князь Василий подброшенное письмо, в котором рукой Наташи было писано
«Дорогой батюшка, не ищите меня. Я ушла из дома по своей воле за любимым. Невозможно мне было стать женой Гришки Свиньина, и другого выхода, как сбежать, я не представляла.
С Сергеем мы обвенчались, я его законная жена и буду теперь следовать за ним до самой смерти.
Простите вашу недостойную Наташу и прощайте. Не смею более называться вашей дочерью. Наташа».
Князь вновь и вновь перечитывал письмо, не веря, что такое могла написать его дочь. Затем разжёг камин в большой зале и сжёг письмо и все Наташины вещи, запретив прислуге упоминать при нем даже её имя.