Отравленные узы - стр. 2
Покинув кабинет Р., я торопливо зашагала по лестнице, минуя мелкие офисы. Наверняка хотя бы в одном из них находились наши. Их не так легко узнать, особенно в последнее время. Ах, эта славная охота на ведьм! И всё ради чего? Ради какого-то эгоистичного желания вырастить… что? Здоровое поколение?
«Насильно. Вырастить. Здоровое. Поколение», – даже чудовища хохотнули.
Не только из-за этого.
Я перепрыгнула через лужу, полную осенних листьев, и поспешила скрыться в толпе, что лениво плыла к метро. Зонтики, плащи, рюкзаки, волосы разных цветов, интересные костюмы – в общем, идеальное место для того, чтобы скрыться и почувствовать себя в безопасности. Кто бы знал, как сильно нам хочется покоя и стабильности и как много для этого нужно сделать.
Один поводок чего стоит. Выкуй его собственными руками под бдительным взглядом Р., а потом надень на этих Церберов и держи покрепче. Главное – не забывай выгуливать и подкармливать. Иначе порвут.
«А говорила – не станешь, как она», – я скривилась от этой мысли. Да, говорила, как и многое другое, когда ещё не знала ничего о генетике, преемственности и передачи психотравм от поколения к поколению.
В рёбрах закололо. Всплеск агрессии ощутимо вдарил по голове. До жути захотелось рычать и резать. Рез-зать, рез-зать.
«Ать-два, стоя-яать! – я резко натянула цепь двумя руками. – Мы не будем проявлять себя в толпе, ясно?!»
Спокойствие снаружи, спокойствие снаружи, замедленное дыхание. Максимум, что можно, – ускорить шаг. Ровно так, как учили.
Чудовища зарычали и скрылись в темноте, бросив многолосое: «Ты ещё пожалеешь!»
Что ж, возможно. Но не сейчас.
2.
Город раздваивался, отдалённо напоминая великого Януса. Одна сторона его была наполнена жизнелюбием. Цветная плитка вместо кусков асфальта, уличный флейтист в потёртом коричневом пальто, разноцветные стаканчики с кофе и чаем, дореволюционная архитектура, в которой смешались античность и готика, старые боги – с новыми. Кажется, сам воздух здесь полнился загадочными ароматами – помесью пачули, обработанных зёрен и вина. Неудивительно, что изнутри поднималось желание закружиться в этом причудливом маскараде, забыться среди пестроты, ведь она – как нескончаемый творческий поток, способный удовлетворить мой голод.
Точнее, казалось. Я окуналась в него раз за разом и выходила наружу с чувством обмана. Такое ощущение, будто мне дали удивительно вкусную конфету, внутри которой оказалась пыль. Вот ты подносишь её к губам, слышишь запах шоколада, но стоит только надкусить и разжевать – и здравствуй, гадкое, бесячее разочарование!
Сейчас я понимаю: это как тянуть руки с одного края Земли к другому. Потому что ты – на второй стороне города, и она настолько впечаталась в душу, что уже не оторвать. В меня запустили корни сотни безликих многоэтажек, тёмные улочки, старые аллеи, где бесполезно устанавливать новые фонари, заросшие клумбы и парк неподалёку от кладбища.
Это лицо Януса было искалечено: треснутые щёки, провалы вместо глаз, отпавшая верхняя губа. Я любила и ненавидела его одновременно. Желание целовать и прижимать к сердцу сменялось потоком агрессии, рыками и тоской по разрухе. О, выворотить бы наизнанку, а потом собрать по кусочкам что-то принципиально новое!
Жаль, с городом так нельзя. Не по зубам и клыкам.