Отогреть лирамцев - стр. 4
— Так мы все грозные, хоть в таком виде, хоть в пушистом, — усмехнулся на отмазку побратима. — Но я и не собирался тебя в галокадр пускать. Ты мне нужен будешь чуть позже, чтобы очень быстро провернуть подготовку звездолёта к отбытию. Ведь без твоего позволения — никто покинуть Лирам не сможет.
— Ну, так-то да, — покивал головой ир Зонк, только улыбаться не перестал. — А ещё я понадоблюсь, если переговоры пойдут не так, как мы хотим.
— Не без этого, — ответная улыбка показала, что мы прекрасно друг друга понимаем с полуслова. А иногда и с полувзгляда.
— Чего расселся? Живее, живее… — раскомандовался побратим, чем рассмешил, поднимая настроение ещё на несколько делений вверх.
— Что, так не терпится покомандовать? Только адресом ты не ошибся? — подначил его, шустро поднявшись со своего места, направляясь на выход из кабинета. В приёмной отдал распоряжения секретарю на время, пока меня не будет в здании.
— Уж скорее я жажду пообедать, — Роланд пихнул меня плечом, совсем как тогда, когда мы учились в академии. — Но этого не случится, пока мы не пообщаемся с главой Земли. Так что давай-давай, пошевеливайся. Голодный — я просто зверь!
— Да уж знаю, — пихнул побратима в ответ, убедившись, что нас никто не видит. Надеюсь, пока мы доберёмся до шаттла землян, связь уже наладят. Время не ждёт, сейчас — особенно.
3. Глава 3
Настасья
Вот и всё… Моё неумение, вернее, нежелание вовремя заткнуться снова показало во всей яркой «красе» что бывает с такими как я — правдорубами. Но иначе я просто не могла.
Слёзы стекали по щекам, капая на стол, а когда я пыталась распрямить спину и гордо поднять голову, солёные капли долетали до чашки с медленно остывающим чаем. И всё же на губах блуждала улыбка, потому что я всё же отстояла маленького Витю, и он будет находиться в этой больнице до тех пор, пока его анализы не придут в норму окончательно. Так что ему повезло. А вот мне — нет.
Начальству просто надоело со мной бодаться, ведь я устраивала «бои» за каждого маленького пациента, и не важно, из какого социального слоя он был. Хотя вру, это тоже было важно, потому что за обеспеченных детей боролись ещё и их родители, а за моих маленьких пациентов, которые были ближе к черте бедности, или даже за ней, как те же отказники, проживающие в детских домах, некому было заступиться, а сами они, в силу юного возраста и просто забитости или особенностей воспитания, просто «не имели права голоса», поэтому их голосом становилась я.
Раньше становилась. Потому что сегодня у меня эту привилегию отняли, уволив.
— Ну, Настасья Андревна, заставила ты меня побегать, поискать тебя, — подруга, официально числящаяся медсестрой, но фактически больше выполняющая работу нянечки и воспитательницы в одном лице, плюхнулась всеми своими объёмными формами на стул напротив меня. В маленьком помещении прачечной у окошка имелся небольшой столик, за которым мы вдвоём прекрасно помещались. — Сперва держи вот это, — обычный, тканевый платок с красиво вышитым краем замаячил у меня перед снова опущенным носом. — А ещё меня просили тебе передать…
— Чтобы побыстрее забрала трудовую и покинула территорию, на которой больше не имею права находиться? — горько усмехнулась, стараясь унять поток слёз. Это не было рыданиями, но отчего-то солёные капельки никак не хотели переставать течь из уже покрасневших глаз.