Открытка с дождем - стр. 3

Ветерок с моря окутывает совершенно необыкновенным запахом. Какой же это апрель? Я вдыхаю воздух лета и чувствую, что еще секунда и смогу взлететь в этом невероятном потоке, отдаться ветру подобно белому воздушному змею. Сейчас встану на цыпочки, оттолкнусь кончиками пальцев от разомлевшей на солнце песчаной дюны и поплыву. Рядом с невесомыми облаками, такая же светлая и беспечная в этом нежном бризе.

Щелчок затвора фотоаппарата заставил замереть на мгновение, а через секунду я уже решительно направляюсь к фотографу, который, кажется, удивился, видя такое недовольство на моем лице.

– Пани! Пани не должна так сердиться пока не увидит фото. Клянусь, это шедевр.

Я замерла буквально в шаге от мужчины, почти упершись в его грудь с накачанными мышцами под разлетающейся курткой. “Опаздываю! Да, да!”

Нормальная, ответственная девушка должна, обязана сделать шаг в сторону, не оглядываясь, пересечь парк с дурацкими скульптурами и через пять минут быть на паркинге у лютеранской церкви. У своего желтого жука, с нетерпением ожидающего меня уже столько времени впитав весь этот яркий свет.

Но я остаюсь и поднимаю голову. У него серые глаза, а может быть почти голубые. И он смеется, рот до ушей. Счастливый такой и я тоже улыбаюсь. Совершенно по-глупому, может это весна так действует, глупые птицы на берегу. Глупая я.

– Вот, смотрите.

Он поворачивает свой аппарат, в объективе я вижу живую себя. Действительно живую. Может быть сегодня день такой, а может просто время пришло?

– Как тебя зовут?

Молодой человек делает еще один снимок, и я просто не могу не рассмеяться прямо в объектив. Что такое происходит с тобой Вероника?

Щелк, щелк, щелк. Японские объективы огромные, дорогие. Я, кажется, даже пытаюсь изобразить что-то перед камерой. Хотя в джинсах, закатанных до колен и с растрепанными волосами это трудно. Но я, почему-то снова улыбаюсь. Где-то за спиной волна набегает с тихим шепотом, потом еще одна.

– Михал. Михал.

Михаил. Нет, с этим именем меня ничего не связывает. Может быть пока. Я сажусь на доски на тропинке и пытаюсь натянуть эти ужасные кеды. Почему я выбрала этот цвет? Смотрю искоса. Боже, сейчас решит, что строю ему глазки! А он продолжает фотографировать, делая кадр каждую секунду. И в этом я ощущаю какую-то странную близость. Мы еще не знакомы, но он уже знает обо мне так много. Во всяком случае, так много меня останется у него.

Так просто невозможно. Что-то надо сделать. И солнце светит прямо в глаза, заставляет жмуриться совершенно глупо, так как это делала кошка дома. Дома. А сейчас дома нет.

– Пани! А Пани как зовут?

Странно, может быть это апрель виноват, а может быть подруга права, просто устала и мне необходимо лето. Хотя вполне возможно мне необходимо совсем другое. Вот я совершенно точно поняла, прямо сейчас, мне необходимо все.

– Ника.

Я выхватываю фотоаппарат из рук, отступаю на шаг и делаю снимок, один, другой. Потом поворачиваюсь и пытаюсь запечатлеть весь этот мир. И день.

В этом кабинете, наверное, недавно делали ремонт, но некоторые места, по определению обязательно должны погрузиться в обычную рутину уже спустя минуту как бригада строителей нанесла последний штрих. А может быть все дело в том, что в таких местах люди отбрасывают слишком много теней?