Открытие ведьм - стр. 60
– Не решался сказать. – Мэтью покатал в пальцах красную от крови стеклянную крошку. – Ты всегда так верил в меня…
– Кем она была?
– Ее звали Элинор. – Мэтью провел по глазам тыльной стороной ладони, тщетно пытаясь стереть образ из памяти. – Мы с братом повздорили, уже не помню о чем, – тогда-то мне хотелось его растерзать. Элинор стала меня урезонивать, бросилась между нами и… – Он обхватил голову руками, не трудясь стряхнуть с уже заживших пальцев стекло. – Я так любил ее – и убил.
– Когда это случилось? – шепотом спросил Хэмиш.
– Много лет назад, вчера… это не важно, – ответил Мэтью с чисто вампирским пренебрежением к ходу времени.
– Важно, если ты тогда был свежеиспеченным вампиром, не владеющим своими инстинктами.
– Я, видишь ли, убил еще одну женщину. Сесилию Мартен. Всего сто лет назад, когда был уже вполне зрелым вампиром. – Мэтью подошел к окнам. Раствориться бы в ночной тьме, убежать, не видеть ужаса в глазах Хэмиша.
– Это все? – резко осведомился Хэмиш.
– Вполне довольно и двух. Третьего раза быть не должно. Никогда.
– Расскажи, что у тебя вышло с этой Сесилией, – потребовал Хэмиш.
– Она была замужем за банкиром. Я увидел ее в опере и потерял голову. Все мы в Париже влюблялись тогда в чужих жен. – Его палец очертил на оконном стекле портрет женщины. – Идя к ней домой, я ничего такого не замышлял, просто хотел отведать, какая она на вкус. Но когда начал, остановиться уже не смог. И умереть ей тоже не дал: она была моей, я не хотел от нее отказываться. Dieu, ей вампирская жизнь была ненавистна. Однажды она попросту вошла в горящий дом – я не успел ее удержать.
– Ты не убивал ее, Мэтт, – нахмурился Хэмиш. – Она покончила с собой, вот и все.
– Я выпил из нее чуть ли не всю кровь, насильно напоил ее своей и превратил в ходячего мертвеца, не спрашивая согласия. Из одного лишь страха и эгоизма. Разве это не значит убить? Я лишил ее тепла, личности, человеческой жизни. Это убийство, Хэмиш.
– Почему ты скрывал это от меня? – Хэмиш пытался скрыть, как он задет молчанием друга.
– Даже вампирам бывает стыдно. Я ненавижу себя – и вполне заслуженно – за то, что сотворил с этими женщинами.
– Вот почему не надо долго хранить тайны: они разъедают тебя изнутри. – И Хэмиш добавил, хорошо обдумав свои слова: – Ты не убийца. И с Элинор, и с Сесилией все произошло неумышленно.
Мэтью взялся за белую оконную раму, прижался лбом к стеклу и произнес безжизненным голосом:
– Я чудовище. Элинор меня хотя бы простила, а Сесилия нет.
Тон, которым Мэтью это сказал, обеспокоил Хэмиша.
– Ты не чудовище.
– Может быть, но все равно я опасен. – Вампир повернулся к другу. – Особенно для Дианы. Таких чувств я даже к Элинор не испытывал. – При одной мысли о колдунье у него внутри все свело от голода. Он потемнел лицом, пытаясь совладать с собой.
– Вернись, доиграем, – отрывисто предложил Хэмиш.
– Лучше уж я пойду. Ты не обязан терпеть меня под своим кровом.
– Не будь идиотом, – одернул его Хэмиш. – Никуда ты не пойдешь.
Мэтью сел.
– Не понимаю, как можно не возненавидеть меня, узнав об Элинор и Сесилии.
– Трудно даже представить, из-за чего бы я мог возненавидеть тебя. Я люблю тебя как брата и буду любить до последнего.
– Спасибо. Постараюсь оправдать, – торжественно произнес Мэтью.
– Ты не старайся, ты делай. Ты, кстати, сейчас потеряешь слона.