Откровения знаменитостей - стр. 5
– А как с музыкой балета?
– Я о ней просила сначала Шостаковича. Он занят был, почесал затылок и произнес: «Я Бизе боюсь». Это отпало. Я к Хачатуряну. Он сделал круглые глаза и ушел от ответа. Альберто специально приехал в Москву – ему, кубинцу, сделали визу. Не будь Фиделя Кастро, нам бы и не снилась «Кармен»: иностранцев в Большой к творчеству не допускали. У Алонсо уже было готовое либретто. Щедрин прочел его и посоветовал, что взять из Бизе. Начали ставить. Не получалось! Что-то выходило, но чаще с музыкой совершенно не совпадало. Мы с Тореро разревелись, пришли к Щедрину с жалобой: «Что нам делать?» – «Ну ладно, приду я к вам на репетицию», – сказал Щедрин. Пришел, посмотрел. «Очень интересно, – сказал с улыбкой. – Ладно, не плачьте…» За 20 дней он сделал аранжировку. Теперь эта пьеса, «Кармен-сюита», – самая популярная в мире. Ее играют 365 дней в году – или балет, или просто оркестр, или запись. Думаю, Жоржик был бы доволен озорным превращением своей оперы в балет.
– Вы, Майя Михайловна, вдохновляете мужчин, и они создают для вас и в вашу честь замечательные творения. Интересно, какие душевные порыва Анны Карениной в балете Щедрина вас не только увлекли, но и потрясли?
– В «Анне» я играю не себя, а то, как я представляю себе эту женщину, ее сложный характер, ее любовь и загнанность. Марина Цветаева сказала проще: «За исполнение всех своих желаний она легла на рельсы». Может быть, так и есть?
– В эпиграфе Толстого к роману – та же мысль: «Мне отмщение, и аз воздам».
– Да, это означает: я сама себе воздам.
– Майя Михайловна, изменилось ли с годами ваше понимание счастья?
– С годами мы все осмысливаем свой путь. Я все больше ценю свое счастье. Раньше некогда было даже обернуться, чтобы поразмышлять. Любуясь итальянской старинной скульптурой на домах, я вдруг воскликнула однажды: «Ой, как она быстро повернулась!» Мне показалось, что скульптура живая, а я всего лишь поглядела на нее под другим углом.
– Великая скульптура бессмертна.
– И прекрасная живопись, и музыка, и вообще настоящее искусство нетленно.
– А несравненная Плисецкая бывает самоедкой?
– Всегда!!! Истинная правда. Я все время себя казню и ругаю за ошибки.
– Майя Михайловна, вы с Родионом Константиновичем не работаете в шоу-бизнесе. В других странах вы стали бы миллионерами. А вы живете скромно. В чем ваше богатство?
– Не уверена, что в драгоценных вещах – счастье. Можно бешено разбогатеть и быть несчастным. Мне кажется, у человека не должно быть ничего сверхлишнего. И кроме того, это страшно отягощает. Представьте себе: ну был бы у нас большой и дорогой дом. Ведь его надо содержать, за ним трудно ухаживать, необходимо иметь большой штат работников. Зачем? Когда-то давно Люся Зыкина сказала мне свою мудрость: «И с собой не возьмешь, и за тобой не понесут».
– Ваши поклонники стараются поразить вас оригинальностью подношений. Какие подарки вас особенно порадовали и вдохновили?
– Самый драгоценный подарок моего мужа Родиона Щедрина – балет «Дама с собачкой» к моему дню рождения. Не забыть подарок Нуриева – розы огненного цвета, такой цвет я видела впервые; или огромную охапку фантастических пионов в круглой, как аквариум, вазе Жаклин Кеннеди. И великий подарок к юбилею от Мориса Бежара – танцевальный номер на музыку Баха – Гуно «Ave Maria». Он назвал его «Ave Maйя».