Отель на краю - стр. 2
Чем ближе он подбирался своей шпионской поступью к проему, тем короче и неувереннее становились его шаги: до обрыва пола оставалось не больше метра, а впереди так ничего и не было видно, кроме чистого неба. В конце концов он просто остановился, не будучи до конца убежденным в необходимости дальнейшего исследования.
Сердце колотилось, как свихнувшийся от страха маленький зайчонок в крохотной клетке. Почему-то казалось, что впереди – непременно что-то запредельно ужасное. Впрочем, ему почти всегда так казалось, когда будущее оказывалось хоть сколько-нибудь неопределенным.
На всякий случай он снова опустился на четвереньки, не сводя настороженного взгляда с края пола, словно тот мог внезапно провалиться или укоротиться.
Ничего такого с полом не происходило, и он снова начал понемногу – не больше, чем по нескольку сантиметров за шаг – продвигаться вперед. Под конец он уже вообще не двигался – только осторожно все дальше и дальше вытягивал шею, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь за краем пола.
Вдруг он сел на пятки и яростно выругался. Ну что за идиотизм, в конце-то концов?! Человек внушительного положения, с десятком счетов в разных банках, в дизайнерском костюме – пусть и напрочь изгаженном – трясется от страха, ползая по грязному полу, и трусливо тянет шею, как будто впереди его может ждать что-то действительно ужасное…
Он представил себе выражение лица шефа, если бы тот хоть краешком глаза увидел происходящее, и даже зажмурился от непереносимого, мгновенно обжегшего все внутренности стыда. Терпеть этот стыд оказалось решительно невозможно, и он резким рывком выбросил себя в вертикальное положение.
В следующую секунду он со сдавленным щенячьим визгом отпрянул назад, споткнулся о валявшийся под ногами пакет все еще неизвестного назначения и обрушился на пол, как рассыпающийся в падении шкаф.
Практически одновременно с произведенным им шумом откуда-то справа донесся приглушенный жизнерадостный бас:
– О, новый сосед оклемался! Что, брат, за край заглянул? И как тебе там понравилось?
Если бы он мог испугаться еще больше, то наверняка испугался бы. Прелесть ситуации была в том, что дальше пугаться было некуда.
Отвечать он не собирался: сейчас его куда больше занимало то, что он увидел за краем дощатого пола, поэтому он снова встал на четвереньки и двинулся в ту сторону, постукивая худыми коленками по полу.
Справа продолжали забавляться:
– Все ясно, гребешь на четвереньках, чтобы не сдуло. Ладно, не отвлекайся, греби, просто слушай. Знаешь, старших слушать надо, мы тебе много чего можем рассказать, хоть кости зря стирать не будешь. Эй! Или ты вообще не парень?
Слова доносились до него будто из бочки – то ли из-за расстояния, то ли из-за грохота сердцебиения в ушах.
Он лег на живот и подполз к самому краю, свесив голову вниз. Во влажных от пота волосах гулял горячий ветер, и от этого было еще страшнее: казалось, чуть более сильный порыв запросто скинет его вниз, и он будет лететь – десять метров, сто, двести, триста… На какой вообще высоте находится эта чертова деревянная коробка?!
Коробка, судя по всему, на половину своей длины опиралась на отвесную скалу, а оставшимися двумя-тремя метрами нависала над бурной рекой, которая неслась так далеко внизу, что сюда, наверх, не доносилось даже намека на ее шум. За рекой возвышалась такая же отвесная скала – почти лысая, лишь кое-где щетинящаяся деревьями.