Отель Миравелла 2 - стр. 3
Я так понял, что их кормят централизованно, всех вместе. Сейчас за деревянными грубо сколоченными столами насыщались пара сотен человек. Зрелище не из приятных. Ложками с помощью пальцев жадно заталкивают в рот еду.
– А вы знаете, я бы присмотрелся к другим ребятам, – к нам подошёл мужчина в рабочем костюме. Он представился здешним комендантом и поинтересовался, что мы здесь делаем. Я не стал скрывать, что мы покупатели и от Ордена получили список кандидатов на работу.
– Пакистанцев я бы не брал, злые какие-то, озабоченные. А вот за крайним столом сидят три семьи с Бирмы. Вот эти тихие, но я не уверен, что они вас устроят в профессиональном плане.
– А среди них есть гений, который знает английский?
– Вон тот парень называет себя Фредом. Думаю его зовут иначе, но английский он вроде понимает.
Будто догадавшись, что мы говорим о них, сидящие за крайними столами начали оборачиваться на нас.
Фред не молод. Невысокий мужчина лет пятидесяти, лицо округлое и плоское как у монгола, смуглый плотного телосложения. Говорит на английском достаточно внятно. Он быстро понял, что мы можем предложить им работу и охотно отвечает. Но мне нужно понять их реальный уровень. Фред уверяет, что почти все мужчины у них знакомы с железом.
– Мистер, мы с севера страны. Там уже много лет идёт гражданская война. Повстанцы, партизаны, военные – все друг друга убивают. А чтобы выжить, мы как-то приспосабливаемся.
Если вкратце, этот дядечка уверяет, что у них в селе были кустарные мастерские по ремонту автотехники и оружия для повстанцев. Если ему верить, среди этих дремучих дехкан есть сварщики, токаря и просто парни, привычные к железу и занимавшиеся там мотоциклами, легковушками и грузовиками.
С сомнением смотрю на этих спецов. Все одеты в свободные шорты, майки невнятного цвета и резиновые тапки. Коренастые, с загорелыми руками и выразительными скулами. Волосы стягивают в пучок, смотрят спокойно без вызова.
– Не знаю, мелкие они какие-то, да и бабы у них стремные – прокомментировал Рома увиденное.
– А ты что к их дамочкам подкатить хочешь, так я договорюсь, здесь выбор большой, – посмеялся я.
Автобус стоял на краю свалки как мёртвое животное – ржавый, покосившийся, частично сгоревший. Кузов вспучило от взрыва, окна выбиты, внутри – гора пепла, мусора и чужих следов.
– Хочешь понять, чего они стоят? – спросил Сэм, – пусть разберут этого урода. Чисто, без шума. Скажем за сутки, или двое.
Десяток бирманцев молча осмотрели автобус. Старший, не Фред, другой, обошёл остов автобуса, тронул пальцем сварной шов, попинал колесо, прищурился на сгнивший люк моторного отсека. Остальные ждали его команды.
Он кивнул один раз и всё.
На следующее утро работа закипела, парни как муравьи облепили мертвеца. Старшой наметил узлы, которые желательно сохранить – амортизаторы, стабилизаторы и часть шасси. От противного звука нескольких работающих болгарок и ударов молота мы смотались позавтракать в кафе неподалёку.
К вечеру с автобуса сняли двери, оставшиеся целыми стёкла, кресла, колёса.
А к обеду следующего дня демонтировали мост, мотор и рулевую рейку. Всё в относительной сохранности. На месте осталась обугленная коробка каркаса. Всё это время я присматривался к этим ребятам. В целом работали без суеты, двое явно не имели раньше дело с железом, эти больше помогали. Но в целом впечатление о их бригаде скорее положительное