Отец подруги. Я его подарок - стр. 44
Карим спустил резинку и вдруг поцеловал мой живот.
В горле застрял выдох, ладонь опустилась на его голову.
— Карим, — просипела я, — я ещё в городе хотела…
— Молчи, — приказал он и шире раскрыл халат, а потом совсем стянул его с меня.
Он упал к ногам, укрыл стопы. Вслед за халатом Карим снял с меня трусики и провёл по бёдрам вниз. Я задрожала от его неспешной и словно бы задумчивой нежности. От камина исходило тепло, но кожа горела только под его ладонями. Я думала, он хочет встать, но Карим, наоборот, сел на пол возле кресла и раздвинул мои ноги.
— Не надо, — прошептала, поняв, что он сейчас сделает. — Карим, я не…
— Замолчи, Яна. Ты слишком много говоришь.
Он обхватил мои ягодицы обеими руками и сдавил, притянул к себе совсем близко и поцеловал лобок. Я схватила ртом воздух и впилась пальцами в его плечи. В такой же мягкий, как он только что снял с меня, халат. Мелкими поцелуями он добрался до плоти и, когда коснулся языком клитора, я мысленно взмолилась, чтобы он прекратил. Такого стыда я в жизни не испытывала!
— Расслабься, Яна.
Карим погладил меня по внутренней стороне бедра. Голос его был рокочущим и глухим. Коснулся меня пальцами у самого входа и стал поглаживать там. Вначале не проникая в меня, потом глубже и глубже, пока весь палец не оказался внутри. Только что собиравшийся держать оборону до конца рассудок стремительно сдавался. Внизу живота уже ныло от желания, а тело поддавалось Кариму. Он добавил ещё один палец, провернул их, раздвинул. Плоть натянулась, я тихо застонала и вцепилась в плечи Карима сильнее.
— Посмотри на меня, — приказал он. — Хочу видеть, как блестят твои глаза.
Раздвинул пальцы сильнее и несколько раз подвигал ими туда-обратно. Я была мокрая. Всего несколько его прикосновений, и я готова ко всему.
— Яна, смотри мне в глаза.
Он больше не натягивал меня — просто гладил, ласкал изнутри, а большой его палец лежал на клиторе.
Я снова мотнула головой, и Карим вогнал пальцы до упора. Вскрикнула и посмотрела-таки на него. Горящий в камине огонь был подобием того, что пылал в его тёмных глазах. Он вытащил пальцы и поднёс их к губам. Медленно облизал и крепко взял меня за бёдра.
— Ты вкусная, Яна. Такая же вкусная, как вода в горной реке.
Я не успела возразить, запротестовать — он коснулся клитора языком, втянул в рот. В первом порыве попыталась оттолкнуть его, но он держал крепко.
— Карим… — всхлипнула, сжавшись.
Кончиком языка он несколько раз ударил по клитору и опять стал посасывать. Потом снова несколько раз ударил. Прошёлся языком снизу вверх, и я не выдержала — стон сорвался сам собой, ноги стали слабеть. Горячее возбуждение устремилось вверх к груди, вниз по бёдрам, добралось до сердца и вскружило голову. Лаская ртом, Карим вогнал в меня уже три пальца и стал двигать ими. Я могла стоять только держась за него, иначе рухнула бы.
— Карим… — прошептала в полузабытье.
Пальцы исчезли. Он раздвинул половые губы языком и ещё шире развёл мои ноги. Я перестала понимать, где его руки, где губы. Цеплялась за него и слышала собственные всхлипы. Как в бреду шептала его имя и просила остановиться, хотя если бы он это сделал, умерла бы.
Удовольствие стало невыносимым. Тело ныло, грудь тоже.
— Пожалуйста. Пожалуйста, Карим… — прошептала я.
Он вдруг нажал на клитор, и чувства переполнили меня. Напряжение превратилось в удовольствие. Я закричала, ноги подкосились.