Отец подруги, или Влюблен без памяти - стр. 9

Видимо, не желая более меня смущать, Сашкин отец устремляет свой пристальный взгляд на дорогу впереди. Машина медленно трогается с места.

Не зная, куда себя деть, просто опускаю взгляд на свои руки и принимаюсь их разглядывать.

— Чем ты занимаешься, Кир? Учишься?

Его внезапный вопрос вынуждает меня оторваться от созерцания заусенцев на пальцах.

— Да…да, — неуверенно, — на заочном, — добавляю зачем-то, как будто это так важно.

— А почему не на очном?

— Так получилось, — отвечаю и поворачиваю голову к окну.

По другую его сторону все — деревья, здания, остановки, немногочисленные прохожие — сливается в одно большое темное пятно.

— А в приюте? Тоже волонтеришь?

— Нет, — вздыхаю, сжимая кулаки, — подрабатываю.

Ощущаю на себе его пристальный взгляд, когда мы останавливаемся на светофоре. Не выдерживаю, поворачиваюсь. Действительно на меня смотрит, не показалось.

Кошусь на светофор, кажется, будто красный горит целую вечность.

— И как условия? — мужчина наконец прерывает повисшее молчание.

— Бывают и хуже, — отвечаю неопределенно.

— Почему именно приют? — автомобиль, тем временем, трогается с места.

— Не знаю, — непроизвольно пожимаю плечами, — просто так вышло, сначала нужна была хоть какая-то подработка, а потом втянулась.

— Любишь животных?

— Люблю, — отвечаю коротко.

— А ты не слишком разговорчивая, да? — усмехается.

Я не знаю, что на это сказать, потому оставляю его вопрос без ответа. И потом, вряд ли он требуется.

Вообще, я достаточно разговорчива, просто сейчас не то время и не то место, да и человек не тот.

Я понимаю, конечно, что он в этом диалоге не нуждается и начал его из-за меня, наверняка заметив мое смущение и напряженность. Естественно, заметил, он же не слепой в конце концов.

— Вы извините, что так получилось, — спустя некоторое время я все-таки нахожу в себе силы заговорить.

— Как?

— Ну вам пришлось меня подвозить, я…

— Ты еще скажи, что заставила меня, — он вдруг начинает смеяться.

— По большому счету вам выбора не оставили, — озвучиваю очевидное.

— Выбор, Кир, есть всегда.

Я его слова никак не комментирую.

— С родителями живешь? — он в свою очередь непринужденно продолжает беседу.

— Нет, — прикусываю губу, — с парнем, — и вроде ничего такого не сказала, а почему-то чувствую себя виноватой.

— Снимаете жилье?

— Не совсем, — отвечаю уклончиво.

— Да, Кир, тебе бы в разведку, — снова смеется, — из тебя слова не вытянут.

Мне его замечание почему-то кажется забавным и я улыбаюсь как раз в тот момент, когда Владимир Степанович, в очередной раз остановив машину на светофоре, поворачивается ко мне лицом.

— Ну а родители твои? Здесь живут, или ты иногородняя?

— Родители умерли, — отвожу глаза.

— Прости, — в голосе мужчины отчетливо слышу сожаление, — мне очень жаль, Кир.

— Все хорошо, это было давно, — вздыхаю и улыбаюсь натянуто, — меня бабушка с дедушкой вырастили, я в деревне росла, дедушка тоже умер, почти пять лет назад, так что остались только мы с бабушкой, — говорю все это зачем-то, и лишь потом понимаю, что чересчур разболталась.

— Я понял, — он кивает. — А бабушка в деревне, получается, или в город перебралась за тобой?

— В деревне, ей город не нравится, и у нее там целое хозяйство, — невольно улыбаюсь при мыслях о бабушке.

Завтра нужно будет ей обязательно позвонить.

— Ну хозяйство — это серьезно, — произносит с видом знатока, — какой подъезд?