Отец на час. Работает спецназ - стр. 3
– Все предложения по работе нашей компании вы можете направить на наш имейл, – снова дежурно улыбаюсь.
– На почту. Такой язык засрали!..
Возмутилась бы на подобное выражение, но вновь отвлекаюсь на сообщение.
Коля.
«А Машу никто и не спросит, дура! Ты дни и ночи на работе, кто-то должен заниматься воспитанием ребенка. Ей всего четыре года и нужен родитель. Да я и спрашивать у тебя не буду. Сам заберу», – не дыша, читаю новый опус.
Может ли хоть что-то в этой жизни сравниться со страхом матери потерять свое дитя?..
Подняв голову, рассматриваю ровно стриженный под машинку затылок, спортивную фигуру, часы на кожаном ремешке, начищенные кроссовки. Обычный мужик, но с таким, наверное, надежно…
– Владислав Алексеевич.
– Я за него.
Оборачивается с недовольным видом.
– Присядьте, пожалуйста, – смягчаюсь и обращаюсь к ничего не понимающей Васе. – Принеси гостю кофе.
– И пепельницу…
– У меня в кабинете не курят!
– Попытка не пытка. – Отец возвращается. – Ладно.
– В общем, мне нужен личный охранник.
– Личный охранник. Вам? – кружит своими снайперскими прицелами по моему лицу.
– Хм. Для дома.
– Для дома?..
– Да.
– А дома… дети?
– Дома дети… – умоляюще на него смотрю.
– Ну я пошел. – Хлопает себя по ногам и поднимается.
– Триста тысяч, – бросаю ему в спину, вспомнив, что начальнику СБ в Подольске подписывала оклад в двести.
Ноль реакции.
– Четыреста.
Солдафон.
– ПЯТЬСОТ…
Он медленно разворачивается.
– Еще повышать будете?
– Имейте совесть, Владислав, – оскорбляюсь.
– Ладно… Расскажите, что там у вас.
Я воодушевляюсь, Василиса приносит кофе, а Владислав Отец ведет себя так, будто ему все абсолютно безразлично. Закидывает ногу на ногу и готовится слушать.
– Итак, у меня трое детей.
– У вас?
И снова оценивающий взгляд, который я игнорирую. Работа у меня сидячая. Приходится посещать спортивный зал, чтобы поддерживать форму.
– Старший – Леон-Александр – ему шестнадцать, и он уже взрослый.
– Ага. А плашку «Восемнадцать плюс» идиоты придумали?
– О чем это вы?
– Моей дочери семнадцать, и взрослый у нее только размер груди, остальное на уровне средней школы, и то, если нет задач со звездочками.
– Леон – хороший мальчик, – заступаюсь. – Он занимается бальными танцами и хоровым пением.
– Точно мальчик?
Злюсь немного, но продолжаю:
– Следующая – Эльза-Виктория. Ей двенадцать. Тут сложнее… она натура увлекающаяся. Думаю, вы это поймете, когда сами увидите.
– Если увижу, – поправляет. – Я еще не согласился.
Обязательно все портить?..
– И моя малышка, – улыбаюсь, – четырехлетняя Маша.
– Просто Маша? У вас на ней вайфай закончился?.. Или у регистратора ручка сломалась?
– А… нет, – качаю головой, думая о дочери и о словах ее отца. – Мария-Франческа. Она не любит свое второе имя, поэтому я привыкла называть ее по-простому.
– Хоть один нормальный человек… Что это за мода такая вообще? Эти имена…
– Обычные итальянские имена, Владислав.
– Вы итальянка?
– Наполовину. Мой отец – Теодор Массимо Росси – бывший посол Италии в России, уже на пенсии и проживает на родине вместе с мамой.
– А ваш муж?..
– Бывший муж, – прячу правую руку под столом. – Николай Иванович Побединский. Известный пианист-виртуоз.
– Не слышал. Такой херней не интересуюсь.
Задерживаю дыхание.
– Это неважно, – соглашаюсь. – Надеюсь, вы с ним не встретитесь…
– Он что, не общается с детьми?