Отдаленные последствия - стр. 71

На кухне появился Степка, вид одновременно отстраненный и настороженный. Молча открыл холодильник, достал пакет томатного сока, вынул из шкафа упаковку сырных чипсов. Время к одиннадцати, а сын, похоже, ложиться не собирается.

– Тебе спать не пора? – мирно поинтересовался Антон. – Завтра в школу, не выспишься, будешь квелый.

– Норм, – коротко бросил Степка.

Антон демонстративно посмотрел на часы:

– Пятнадцать минут. Мы с тобой договаривались.

– Я же сказал: все норм.

В голосе сына зазвучало раздражение и даже намек на злость. Антон усилием воли подавил закипающую готовность взорваться и устроить выговор, дескать, что за тон, да как он смеет, и все в таком духе. Парнишка не «смеет». Он не властен над собой. Гормональная перестройка – страшная штука, бьет по мозгам не хуже водки или наркоты, только после водки можно протрезветь наутро, действие наркотика тоже закончится довольно быстро, а гормоны бушуют постоянно, двадцать четыре часа в режиме нон-стоп, и человек чаще всего этого не замечает и не осознает. Мысли в голову лезут не пойми какие, настроение скачет, поведение – из рук вон. Разве подросток виноват? У зрелых людей в районе пятидесяти-шестидесяти лет тоже идет такая перестройка, и они зачастую тоже становятся невыносимыми для окружающих, но у них жизненного опыта побольше, чем у ребенка, и удается более или менее справляться с собой. Хотя и не всем. Чего же он требует от Степки?

– Ну, сынок, смотри сам, ты уже взрослый, – вздохнул Антон. – В школе все хорошо? Проблем нет?

Мальчик только головой отрицательно мотнул, вербальным ответом не удостоил и скрылся в своей комнате. Звякнул телефон, пришло сообщение от Василисы: «Я в порядке». Коротко и почти со вкусом. Антон с улыбкой смотрел на светящийся экран смартфона: Васька с раннего детства приучена к тому, что раз в час прислать эсэмэску не трудно, зато папа не волнуется и спокойно работает. За все годы она только два или три раза забывала вовремя «маякнуть», да и то во вполне простительных ситуациях. Ответственную девочку он вырастил, может гордиться своими педагогическими успехами.

В начале двенадцатого Антон услышал, как сын прошлепал в ванную, полилась вода из крана. Антон на цыпочках прокрался в комнату сына, взглянул на компьютер: выключен. Значит, Степка умывается и собирается в постель. И пусть сейчас не ровно одиннадцать, а на десять минут больше, все равно можно считать, что договоренности соблюдаются. Самостоятельно, а не под давлением. «Хорошо, что я удержался и не стал наезжать на него», – подумал Антон, так же бесшумно возвращаясь на кухню. Взял со стола смартфон, выключил звук, чтобы звонок Дзюбы не разбудил Степу. Вымыл посуду, протер стол, задумчиво посмотрел на бутылку коньяку, достал только что убранную в посудный шкафчик рюмку, налил, выпил. Снова вымыл, вытер насухо льняным полотенцем, поставил на полку. «Не спиться бы», – пронеслась в голове мысль. Да нет, не пронеслась, а вяло проползла. Ведь именно так все и начинается: рюмочка для настроения, рюмочка для расслабления, стакан для здоровья, если сильно промерз, бутылочка по случаю праздничка – и понеслась жизнь по кочкам. Как говорится, было бы спиртное, а повод мы всегда найдем.

К дому Масленковых лейтенант Вишняков и капитан Дзюба подъехали без четверти одиннадцать. Поздно. Но нужно пытаться.