Отборные мужья - стр. 12

Вот вроде бы и спросил без намека, а все равно по нервам Макфеевны словно зубилом прошелся.

– Та… давняя то история, – отмахнулась она, не желая вспоминать свое бегство и избавление от частицы Нешзрагатмы, праматери всех ведьм, заставляющей подчиняться своей воле.

– Ты забыла, откуда я? – не сдавался Мудрый. Между тем монарх ловким движением отодвинул диван от стены и принялся вытирать плинтуса, сдирая тем самым остатки бурой краски. А когда скрылся за старинной мебелью, встав на карачки, оттуда ответил сам себе: – Из Истмарка, который граничит с Дитрией, Кааргдой, Лусканией. По сути, мы зажаты среди врагов: кровососов, ведьм и оборотней.

– Можно подумати, ваши некроманты и кузнеци‑тоти не преуспели в делах защиты королевства, – пробурчала Агата. А, вновь вспомнив про чаек, тут же отхлебнула его с причмоком.

– Сейчас да. Но раньше было совсем туго из‑за набегов и воровства. Люди исчезали целыми семьями.

– И? К чему‑тоти ты ведешь сей разговор?

– А к тому, что мне чаша нужнее, чем этому Нирикусу. Менталист уже совсем из ума выжил, если решил, помимо Паучихи, еще и с другим божеством договор заключить.

– Да кто тебе сказал про Паучиху‑то? Сгинула она много десятилетий назать. Правда, уместо нее осталися двое паучат, схоронившахся во время битвы‑то. Сама я видела воочию, как её распоротое брюхо опало на камни в пещерке‑то.

– Но как тогда люди, исчезающие по всем королевствам? Это?..

– Это ритуал‑то прязыва… Один глупай демон обучил нашего Нирика‑жадюгу. А людей евоные инквизиторы выбирають и забирають исключительно ремесловых и полезных профессий. Живы те и здоровы, пашуть в Угедаге на благо этого Ортибашика.

– Так, может, и мой мастер‑оружейник Чиаз Татор все еще там? Я… я же все королевство прочесал в его поисках.

– Можат, и так, – покивала ведьма. – А можат, и убег уже. Да только менталист ентот умный гадь пузатай. Он увсем, хто ему попадаетьси после ритуала прязыва, памятку‑то и стираеть, аккуратненько, чоб не испортить навыки. Так чаво, можа, и неть у тоби мастера твоевоного. Не увспомнит он Истмарк. Понимаешь?

– И что же мне тогда делать? – Поднявшись с колен, монарх смотрел на ведьму в явном замешательстве.

– Чаво‑чаво, убираться, а после прятать чашу‑то. А то этот проклятущий Нирик ужо вовсю вынюхиваеть по Цамту нашему. И как только нашел он след жонушки своей. Никак снова божки развлекаютьси, – проворчала старая, поднимаясь плюшевого с кресла, а после отодвинула его от стены и пальцем ткнула: – И тутати протри тожа. Пылюки стока… век копила для ручонок‑то умелых.

* * *

По завершении уборки уже ближе к вечеру Макфеевна все же отпустила короля Истмарка, чмокнув того в щеку напоследок, прежде чем, уже стоя в дверях, вручила ему чашу. Глаза её полыхнули магией, и ведьма чуть не упала на пол, если бы не руки Хеймиля, придержавшие её в последний момент.

Не своим голосом Агата проскрипела:

– Микту Хартвеншит! Найди и забери с собой вместо Нирикуса. Поспеши! Желтая улица двадцать два. Вход открыт со двора!

После, словно очнувшись от наваждения, вновь обретшая сознание Макфеевна лишь проворчала вслед убегающему вместе с охраной королю:

– Ну, Саянка, ну, допрыгаисся у мени, приворожу тоби к бабнику какому.

На том и захлопнула дверь ведьминой лавки с несчастным звоном колокольчика.