Отбор Истинных. Оборотень ищет, принцесса бежит - стр. 52
Нет… скорее напевать тихую, завораживающую песню на незнакомом языке. От рук Виктории начинает исходить тёплый солнечный свет. Он ласкает мою озябшую кожу, согревает уставшее сердце, успокаивает душу. Свет растекается во все стороны мягкой волной.
“Это и есть белая магия”, — понимаю я.
На лицах мужчин умиротворение, будто они вдруг оказались дома у семейного очага. Джаред находит меня глазами. Я нервно улыбаюсь ему уголками губ, как бы говоря “со мной всё хорошо”, и снова с волнением смотрю на сестру. Она всё ещё не шевелится…
— Её спасут, — шепчет Джаред, подойдя ближе.
Я обнимаю себя руками, а он осторожно касается моего озябшего плеча.
От этого прикосновения тело опаляет магическим теплом, из одежды уходит влага. Через секунду платье снова сухое.
— Спасибо, — шепчу слабыми губами.
— Я задолжал, — тихо откликается он.
И тут вдруг Нанетт выгибается, а потом начинает кашлять, выплёвывая воду. Виктория помогает ей перевернуться набок.
Дрожа от облегчения, я закрываю лицо руками. Жива… жива…
12. Глава 12
Виктория колдует над сестрой ещё минут десять, Джаред магией высушивает ей одежду, и только затем мне позволяют подойти.
Нанетт сидит, скукожившись, будто одинокий воробушек. Отводит взгляд, виновато хлюпает красным носом и сипло шепчет:
— Если ты меня ненавидишь, Николь, я пойму… пойму…
Я зажмуриваюсь, а потом опускаюсь коленями на лёд и изо всех сил обнимаю мою глупую сестричку. Она цепляется за мою спину слабыми пальцами и плачет, как ребёнок, навзрыд.
— Про-прости меня Николь! — бормочет она между всхлипами. — Я больше никогда в тебе не усомнюсь. Никогда! Я такой ерунды наговорила! Я очень тебя люблю! Я такая дура!
Я прижимаю её крепче. От пережитого до сих пор потряхивает, клешни страха лишь теперь потихоньку разжимают хватку. Сердце возвращается в прежний ритм.
— Я знаю, знаю, — выдыхаю. — Для меня главное, что ты в порядке, Нанетт. Главное, что жива! А остальное неважно.
— Ты спасла меня.
— Я мало что сделала. Благодарить надо принца Джареда и леди Викторию.
— Да, ох… Но если бы не ты, я бы выпила то вино и сошла бы с ума как Мира, — шепчет сестра мне на ухо. — Если бы не ты… Но откуда ты узнала, что в бокале?
И правда, откуда…
— А сама как думаешь? — вопросом на вопрос отвечаю я.
— Мира странно себя вела, да? Слишком настойчиво всучивала мне именно тот бокал, поэтому?
— Верно, — соглашаюсь, хватаясь за предоставленные варианты. С облегчением поглаживаю Нанетт по спине, по мягким кудряшкам, укачиваю как в детстве. Кролик в моей груди сворачивается в тугой усталый комок.
Руандовские охранники стоят рядом невозмутимыми стражами. Лунный свет отбрасывает на их лица суровые тени, обостряя скулы, опасным блеском отражаясь в глазах.
Они волки. Хищники. Сейчас защищают нас, но едва поступит приказ, всем перережут глотки. Джаред — брат кронпринца Руанда. Он бросился спасти Нанетт, а в итоге сам чуть не погиб… Если бы он утонул, то что случилось бы дальше? Аштарию снова ждала бы война? Снова огонь и смерть? И винить было бы некого, кроме себя! Ведь это я вынудила Миру выпить злосчастное вино.
От этой мысли мороз по коже. Невольно ищу глазами Джареда.
Он и Виктория отошли подальше, туда, где лёд испещряют трещины и начинается чёрная вода озера. Деревьев, что проросли из семян, не видно. Они или утонули или плавают где-то подо льдом.