От Терека до Карпат - стр. 29
Работающие в поле люди, заметив, что аэроплан австрийский, бросились в рассыпную и встретили казаков.
– Берем летчиков, – скомандовал Казей. – Лутай, зайди правее! И они лавой двинулись к самолету.
Летчики, увидев возвращающихся крестьян с казаками, стали спешно готовиться к подъему. Пасущееся около места спуска стадо коров, испугавшись несущихся аллюром лошадей, бросилось в сторону аэроплана и рогами разбили пропеллер у аппарата. Не смогшие подняться летчики были окружены казаками и взяты в плен вместе со своей машиной.
– Пусть теперь знают во вражеской авиации, как воевать с казаками! – шутили терцы, наблюдая, как радуются вместе с ними местные жители.
А случай этот быстро разлетелся по войскам.
Казакам же пришел приказ вернуться в штаб.
Дозор выехал на бугор, и глазам открылась глубокая балка. Казаки потянулись по ней походной колонной. Одни уже выходили из балки, другие только входили. Усталые кони шли медленно, всадники покачивались в седлах. Глухо звякали стремена. Заходящее солнце поблескивало на ножнах шашек. В воздухе пахло конским потом.
– Давай, давай! Скоро привал, – подбадривал казаков Казей.
Казаки улыбались, отвечали шутками и спрашивали:
– А потом сколько еще добираться?
– Утро вечера мудренее, – отвечал им урядник. – Сегодняшние версты мы уже отмеряли.
Выбравшись из балки, отряд прибавил шаг. Не доезжая до указанного им хутора, притаившегося в вечерних сумерках, они свернули в сторону. Для ночевки им отвели хозяйственные постройки и дом, в котором уже успели похозяйничать отступавшие. Двери в доме были сорваны, оконные переплеты выбиты. В сараях пусто.
Стали размещаться. Кашевары стали готовить ужин, казаки устраивались на сеновале.
Никита с друзьями выбрал для себя комнатку, в которой, как видно, размещалась кладовка. Она уцелела. По крайней мере, есть дверь и окно заколочено досками.
Поужинали, выставили охранение и легли спать.
А утром их построили у штаба дивизии.
– Старший урядник Казей, – читал приказ комдив, – вы произведены в хорунжие. Поздравляю вас.
Он пожал руку Никите и трижды расцеловал.
Никиту обнимали и поздравляли офицеры, а потом и станичники, тоже получившие за этот рейд награды.
Полковник сам принес погоны и укрепил их Казею поверх унтер-офицерских. Казей сиял.
Подразделения дивизии тем временем занимали оборону. И вскоре приняли бой.
– Есть потери, и потери огромные, – делились между собой казаки.
– Кто бы мог подумать? После такого успешного наступления – такой удар!
Но война – школа быстрая.
После трех дней ожесточенных боев наступило затишье. Утром, когда все ждали возобновления вражеских атак, не раздалось ни одного выстрела. В наших окопах стали думать: не ушли ли немцы еще дальше. Четыре предыдущих отбитых атаки чего-нибудь им стоили, хотя и дивизия, и полк, к которому приданы казаки, понесли большие потери.
Немцы были не так уже и далеко. Но точное расположение и задачи противника были неизвестны.
Послали ночью казачий дозор. Возглавил его теперь уже хорунжий Никита Казей. Казаки добрались до гусарского секрета и спешились. Расспросили сторожевое охранение, что происходит впереди у врага, и стали думать, как действовать дальше.
Они знали, что сюда, на этот участок переброшены венгерские и австрийские части, но зачем и где они?