От Александровского централа до исправительных учреждений. История тюремной системы России - стр. 2
В моем кабинете опять звонит телефон. Заместитель начальника колонии по воспитательной работе Виктор Захаренков сообщает новость: в очередную субботу в «шестерке» пройдет День отряда. Стечением обстоятельств у меня появляется повод посмотреть все на деле, в каком-то смысле расставить точки над «i», вписав в историю свою главу.
Суббота, ясный солнечный день. Заезжаю на работу, беру видеокамеру. После чего еду в колонию. Приглашенных родственников уже пропустили на территорию. Идем с Захаренковым в один из отрядов. Мелькают гражданские наряды гостей, на тумбочках возле коек – принесенные с собой конфеты и торты.
Беру интервью у гостей колонии.
– Готовилась к этому дню за десять дней, – говорит пожилая женщина. – У меня посменная работа. И моя смена выпадала на этот день. Так я договорилась, чтобы подмениться. А потом все переживала, чтобы вот он, мой сыночек, чего-нибудь не натворил плохого за эти дни. А то ведь, думаю, еще не пустят меня к нему, скажут, что он – нарушитель режима.
…Первого сентября собираюсь в Ангарскую воспитательную колонию. Накануне позвонили из отдела воспитательной работы. Заверили, что пройдут интересные мероприятия. В колонии содержится более 400 подростков. Самому младшему 14 лет, старшему – 21 год. Последних, конечно, трудно относить к подросткам. Однако взрослые парни сидят подчас за теми же партами, что и «мелкота». Многие из тех, кто попал в зону, не имеют даже начального образования. Поэтому в колонии учат по программам всех классов средней школы.
Подростковая колония в Ангарске – единственное детское исправительное учреждение на всю Восточную Сибирь, попадают сюда в основном за кражи. Начинается построение. Это самая необычная для всего Приангарья школьная линейка. Да и где еще можно увидеть такой специфический лозунг: «Учиться на пять, трудиться на пять, колонии нашей на пять помогать!» И сами воспитанники в ответном слове на выступлении учителей говорили о желании побыстрее выйти из колонии. Возвращаясь в Иркутск, замечаю, что исписал свой журналистский блокнот до корки…
В первых числах октября в Главном управлении проходит коллегия по итогам работы учреждений за девять месяцев. На коллегию специально пригласили представителей СМИ. Отношение иркутской прессы к вопросам уголовно-исполнительной системы можно назвать пристальным. Интересуются самыми разными вопросами: ходом и процедурой амнистии, переполненностью следственных изоляторов, медобслуживанием в колониях, производственной жизнью учреждений. Почти что традиционный список освещаемых тем.
Но бывают исключения. Под Новый год редакция одной из иркутских газет прислала по факсу занятное обращение. На фирменном редакционном бланке указывался адресат: начальник ГУИН по Иркутской области, генерал-майор Б.Л. Гроник. Далее излагалась просьба:
«Уважаемый Борис Леонтьевич, просим вас помочь в организации материала для новогоднего номера газеты. Мы проводим предпраздничный опрос известных людей Иркутска и Иркутской области, и хотели бы получить от вас или одного из заместителей управления ответы на следующие вопросы:
1. Расскажите о встрече Нового года, которая вам запомнилась больше всего.
2. Какой костюм (маску) согласились бы надеть сегодня?
Убедительно просим найти в домашнем архиве свою детскую фотографию в новогоднем костюме, расскажите, пожалуйста, историю, связанную с данным фото. После публикации редакции обязуется фотографию вам вернуть. Главный редактор…»