Острый перец на твоих губах - стр. 10
— Эти женщины обижали тебя? — неправильно понимает он.
— Нет-нет, — быстро кручу головой. — Я раньше на людях только с мужем появлялась, с чужими мужчинами никогда.
— Черт… не подумал. Но здесь всем плевать на эти правила. Большинство их даже не знает. Да и пережитки это все. Большой город диктует свои законы. Слышала бы меня сейчас сестра, — смеется он.
— У вас есть сестра?
— Да, младшая. Она замужем за майором Завьяновым, который тебя спас. И давай все же на «ты» — просит он.
— Нет, — пробую на вкус это слово по отношению к мужчине, — я пока не готова. Мне удобнее говорить «Вы».
И так шумно выдыхаю от волнения, что Равиль снова улыбается.
— Хорошо. Пойдем в кино, раз тебе здесь некомфортно? В зале темно и все смотрят только на экран.
— Ой, — представила себя с ним в темном замкнутом помещении, пусть даже с сыном. — Лучше кафе, — можно ведь просто попить чай. Уж с ним то я точно не опозорюсь.
— Тогда предлагаю вернуться к машине и доехать до одного очень уютного местечка.
— А можно вон туда? — смелея, показываю рукой через дорогу на кофейню с открытой террасой. — И ехать никуда не нужно.
— Можно. Разрешишь? — кладет руку на ручку коляски. — Я только сестру раньше катал, интересно вспомнить.
— Да, пожалуйста, — позволяю Равилю взять управление коляской в свои руки. Сама внимательно слежу, чтобы все было хорошо.
В кофейне выбираю столик на улице. Амина пересаживаю на скамейку рядом с собой. Он тянется ручкой к солонке с яркой красной крышечкой, крутит ее в руке и немного рассыпает на стол.
— Амин, нельзя так, — тихонечко ругаю сына, забирая у него посуду. Малыш начинает кукситься. Достаю из коляски его игрушку, но она ему сейчас не интересна.
— Черный кофе, зеленый чай с жасмином для девушки, фирменные пирожные. Для ребенка теплое молоко, печенье и пустую солонку.
— Пустую солонку? — взлетают брови официантки.
— Это проблема? Давайте я просто куплю ее у вас.
— Не надо. Сейчас принесу, — девушка убегает и через минуту приносит Амину пустую солонку с такой же красной крышечкой.
Равиль только не понял, что пустая малышу неинтересна. В той же пересыпается туда-сюда соль. Ее можно насыпать на стол и повозить руками. Я не виню. Откуда ему знать, если у него нет своих детей?
А с чего я вообще взяла, что у него нет детей? Может и жена есть? Я ведь ничего о нем не знаю. И потащилась на свидание!
«Глупая Лайла!» — ругаю себя. — «Ты была уже второй женой. Ничего хорошего в этом нет! Первая жена ревновала, унижала и могла ударить по лицу, потому что муж больше любил тебя» — напоминаю сама себе.
Я, правда, не понимала, как она могла любить это чудовище. У меня не получилось заставить себя испытывать к нему теплые чувства. Боялась, подчинялась, но никогда не любила.
К Равилю я испытываю симпатию. Он мне кажется не таким, как Алихан или его сын, Эльдар. Но кто знает, где правда? Вдруг я ошибаюсь? В моем мире не выходили замуж по любви. Даже моя мама когда-то была продана в жены моему отцу. Со мной поступили так же, но в еще более раннем возрасте. Так сложно разобраться, как правильно жить, что можно, что нельзя.
Сынишка теперь играет с двумя солонками. Равиль пристально наблюдает за мной. Его взгляд горячий и открытый. Я все время отвожу свой, чтобы случайно не обжечься.
— Лайла, — зовет Рав, — посмотри мне в глаза, — просит он.