Острый перец на твоих губах - стр. 12
В нашей корзине появляются разноцветные яблоки. Как я понял, их Амин любит больше всего. Пластиковый лоток винограда без косточек и немного бананов. Упрямо веду их дальше. Нахожу стеллажи с детским питанием. Там соки, пюрешки всякие. Ни черта в них не разбираюсь.
— Выбери сама, я не знаю, что подойдет, — признаюсь.
Лайле неудобно еще раз мне отказать. Она выбирает интересный пакетик с фруктовым пюре и маленький сок. Скептически приподнимаю бровь. Реагируя на мой взгляд, в корзинку ложится еще что-то овощное сомнительного зеленого цвета. Олененку виднее, это же ребенок, я бы не стал такое жрать только из-за одного внешнего вида, а Амину нравится, наверное, раз она для него выбрала эту невнятную субстанцию.
— Нам правда хватит, Равиль. Амин еще ест супчики, кашу. У нас это все есть, я немного умею готовить, — снова смущенно улыбается.
— Совсем немного? — цепляюсь за ее слова, чтобы еще немного разговорить.
Ну, пожалуйста, девочка, говори со мной. Я год бредил тобой, а ты прячешься и молчишь.
— Так вышло, — отвечает и опять затухает, будто свечку задули.
Да что ж такое!
Расплачиваюсь на кассе. Вешаю пакет с покупками на руку и снова сам качу коляску, перетаскивая ее через бордюры.
Ладно, я для первого дня и так слишком много от нее получил. Могло бы и этого не быть, зная историю моего олененка. Надо просто почаще напоминать себе о том, через что она прошла.
Есть одно «но». Как только я вспоминаю это, мне еще больше хочется забрать Лайлу себе и защищать от всего. И бороться с этим оказывается довольно сложно.
На скамейке у общежития сидит Александра в ожидании нас. Женщина демонстративно смотрит на часы. А вот не надо так смотреть! Мы успели вовремя, как я и обещал.
— Как погуляли? — интересуется у Лайлы.
— Хорошо, — тихо отвечает олененок.
— Давай я помогу занести коляску, — предлагаю помощь.
— Не надо, — за нее отвечает Саша, — мы сами справимся.
— Понял, — решаю не спорить. — Лайла, — зову олененка, — завтра еще погуляем? — в этот раз без ультиматумов и давления.
Александра не вмешивается, дает моему наваждению принять самостоятельное решение.
— Я завтра не могу, — Лайла делает шаг ко мне, чтобы не повышать голос для любопытных свидетелей, торчащих на балконах. — Послезавтра.
— А завтра у тебя что?
— Психолог вечером. После встречи с ним, я совсем без сил. Извините.
— Тебе за это не нужно извиняться. Ты ни в чем передо мной не виновата. Если хочешь, могу отвезти тебя в центр, а потом забрать, чтобы не шастала одна по темноте. Не навязываю, — уточняю сразу, — просто предлагаю помощь.
— От помощи плохо отказываться…
— Лайла, — сам сокращаю между нами расстояние до неприличного в ее понимании минимума. Приподнимаю пальцами личико за подбородок.
— Руки! — ругает Саша.
Послушно убираю.
— Лайла, — начинаю заново выстраивать свою мысль, — мы с тобой сегодня уже говорили об этом. Я понятливый. Просто «нет» и я не давлю, не настаиваю и не навязываюсь. И нет, это меня не обидит и не оскорбит.
— Тогда нет. Мне лучше завтра побыть одной.
— Хорошо, — подтверждаю, что услышал. — Значит послезавтра мы с тобой еще немного погуляем. Я постараюсь приехать так же, часов в пять. Заодно скажу, когда познакомлю тебя с сестрой. Договорились?
— Конечно, — она дарит мне еще одну улыбку.
Счастливый от этого, провожаю их взглядом в подъезд общежития. И даже показанный мне Александрой кулак не портит настроение. Сонный Амин спотыкается, смешно кряхтит, стараясь помочь маме донести пакет со своими вкусняшками.